MAYDAY 2 - Ксения Кантор

– Причина?

– Неудачно пригласил даму на танец. Ее спутник был против. Слово за слово и понеслось…

Марк резко перевел взгляд на Кошкину, но та сделала круглые глаза и поспешила отвернуться.

– Кто спутник? – процедил командор, едва сдерживая раздражение.

– Я, – теперь настала очередь Волкова – правой руки Зверева.

В целом, картина была ясна. Одно только непонятно, как черт возьми, Кошкина оказалась в баре?!

Пригвоздив девицу раздраженным взглядом, Страхов уточнил:

– Вы тоже поучаствовали в драке?

– Да. Честь команды и все такое…

И все такое! Руки так и чесались запереть драчунов на положенные трое суток, а одну особу подержать подольше, исключительно в воспитательных целях. Но Марк уже знал, как поступить.

– Бар закрыт на ближайшие две недели. Весь ущерб возмещаете из собственных средств. В понедельник отряды Зверева и Русакова выступают вместе. Сейчас всем разойтись по домам. Если в ближайший месяц кто-то из вас будет замечен в дисциплинарном нарушении, получит трое суток в карцере без разбирательств. Все ясно?

Послышался нестройный хор голосов.

– Кошкина жду вас в кабинете, – с этими словами он вышел, предоставив Кожину самому проследить, чтобы все разошлись, не затеяв новой драки.

***

В кабинете было прохладно, но вовсе не из-за открытого окна. Настоящим холодом веяло от его хозяина. Идеальная осанка, широченные плечи и заиндевевший взгляд. Он был одет в тренировочные штаны цвета хаки, обтягивающую футболку и выглядел весьма недовольным.

Заложив руки в карманы, Марк смотрел на вошедшую девушку. Надо же, кроме уродливых комбинезонов и вечерних платьев, в ее гардеробе нашлись нормальные вещи. Девчонка остановилась в двух шага от него. В темной одежде в облипку, с безумной прической и вызовом в глазах. Ни капли привычной инфантильности, наивности. Пожалуй, сейчас она скорее походила на обольстительную женщину-кошку. Не хватало только хвоста.

Монстр тоже оценил. Лобастая морда чуть пригнулась к земле. Вперив гипнотический взгляд в самку, он вильнул хвостом и выжидающе застыл. Под густой палевой шерстью перекатывались литые мышцы, ему достаточно одного прыжка, чтобы настигнуть жертву, но он намеренно медлил. Ведь играться и дразнить куда интересней. Шикнув на невовремя проснувшегося хищника, командор спросил:

– Зачем вас понесло в бар?

– Ребята пригласили. Командный дух и все такое…

– Прекратите повторять «и все такое».

– Окей.

– «Окей» тоже не говорите.

Пожалуй, в ее случае лучше вообще молчать.

– Рита очень привязана к вам, старается во всем подражать. А между тем, ваше поведение едва ли можно назвать образцовым.

– Мне очень жаль.

– И это все, что вы можете сказать?

Ох, слова так и рвались наружу. Помимо сильнейшей обиды и тоски, в Кристине сейчас плескалось несколько коктейлей с водкой. Но вместо сотни заготовленных извинений, объяснений и прочего, она сказала лишь одно:

– Накажите.

В этом слове не было ударения. Вопросительной, утвердительной интонации тоже. Ей удалось произнести его так, чтобы оставить вариант выбора. Для него. Кристина и сама не поняла, как это вышло. Она явно провоцировала, и ничего не могла с собой поделать. В голове отплясывали пьяные чертята, им подпевали безрассудные тараканчики и легкомысленные бабочки. Славная, в общем, собралась компания.

Поглядывая на мужчину из-под полуопущенных ресниц, она окончательно просветлела. Боже, грозный командор пробуждал в ней совершенно сумасшедшие чувства! Очень далекие от страха и тревожности.

На лице Марка застыло странное выражение – изумление вперемешку с недоверием. Подойдя максимально близко, он потянул носом.

– От вас разит алкоголем и сигаретами, – раздраженно выдохнул мужчина.

А от вас пахнет сексом, – чуть не ответила она. Голову дурманил запах из восхитительных ноток дерева, хвои, цитруса – ЕГО ноток. В такой аромат хотелось завернуться и носить, не снимая, потому что он заключал в себе силу, власть, а еще нечто волнительное, пробирающее до самых потаенных уголков тела. Она невольно сделала глубокий вдох и почувствовала, как внутри взрывается эндорфиновая бомба. Близость его тела, ночь, дурманящая харизма, действовали на нее как, как валерьянка на кошку. Хотелось безумства, хотелось хард-кора. Например, накинуться на него и проверить, действительно ли его губы такие жесткие, какими кажутся. И каково это – чувствовать прикосновения мужских рук на своем теле. Как ни старалась, а избавиться от постыдных мыслей, не могла.… Сама того не осознавая, в этот момент Кристина неотрывно смотрела на четко вылепленные мужские губы. И разве что не облизывалась.

Марк моргнул и присмотрелся получше. Она явно что-то сделала со своей внешностью. Вместо наивно распахнутых глаз на него смотрели раскосый хитрый прищур в обрамлении длинных по-лисьи закрученных ресниц. Внешне все дело было в косметике. Но в глубине затуманенной радужки читался явный призыв. Вдруг захотелось намотать белесые пряди на кулак, чтобы… нет, дальше думать нельзя. Слишком скользкая дорожка.

И тут до него дошло.

– Вы что флиртуете со мной?

– Ни в коем случае! – но дрогнувшие уголки губ выдали ее с головой.

Внезапное открытие сильно позабавило его. Несмышленыш решил поиграться с хищником. Нет, все эти платья, босые ноги, невинное личико, никогда не обманывали его. За святой простотой Марк всегда чувствовал подвох. И сегодня получил тому явное подтверждение. Вот только вместо ликования, мужчина почувствовал сильнейшую досаду.

Как же он ненавидел женские уловки и хитрость! Бывшая жена была мастером подобных манипуляций и успешно водила его за нос несколько лет. Ей было плевать на семью, дочь, зато рестораны, его деньги и всеобщее восхищение – стали для нее источником счастья. Ну и измены, конечно.

Отвернувшись, командор кинул через плечо:

– Свободны!

Ему послышалось или позади раздался вздох, полный разочарования?

***

Дома она очутилась далеко за полночь и тут же завалилась спать. Но не прошло и часа, как Кристина проснулась от странных ощущений. Все тело горело и выгибалось навстречу ЕМУ. Даже по шторам, стенам, простыням расходились электрические разряды возбуждения, наполняя воздух сладким дурманом. Жесткие руки скользили по изгибам тела, переплетались с ее руками, гладили, сжимали, вытворяли нечто умопомрачительное, нереальное. Им вторил язык, выписывая горячие узоры на ее шее, груди, животе. Ей было нестерпимо хорошо, так хорошо, что она задыхалась и молилась, чтобы это длилось вечно.

Возникшие в кабинете фантазии, наконец-то осуществились. Их языки столкнулись в схватке, иначе этот поцелуй назвать нельзя. Прикусывая, подчиняя, дразня, его губы терзали так, как мог только ОН. И она отвечала с одержимостью наркоманки, которая наконец-то нашла свой идеальный