Придворный Медик - Алексей Аржанов

— Вас наставник тоже держит в пыльной каморке? — поинтересовался я.

— Нет… — шумно выдохнул Беленков. От его дыхания в комнате поднялся столб пыли. — Честно говоря, не понимаю, почему лекарь Гаврилов вас сюда засунул. Этот кабинет совершенно не соответствует санитарным нормам.

Это он ещё не видел, в каких условиях мне приходилось работать несколько месяцев назад после того, как погибла семья моего предшественника. По сравнению с той антисанитарией, эта каморка — тронный зал!

— Кстати, а чего вы тут до сих пор сидите? — поинтересовался Беленков. — Ваш наставник уже ушёл домой. В поликлинике уже почти никого не осталось.

— Не люблю оставлять работу незаконченной, Леонид Петрович, — ответил я.

Представляю, как звучат мои слова, если учесть, что за моей спиной возвышается целая гора заполненных протоколов. Я умудрился сделать всё, что поручил мне Гаврилов.

Завтра ему меня нагрузить этой же работой уже не получится. Хочет он того или нет, а к пациентам я всё равно себе дорогу проторю.

Мне нужно как можно скорее получить должность лекаря общей практики. Без этого задуманный мной план не осуществить.

— Вы сами-то почему до сих пор в клинике? — перевёл тему я.

— Меня дежурить в неврологическом стационаре оставили, — ответил он. — А я решил вас проведать. В неврологии скучно, сами понимаете. Поболтать не с кем.

Могу себе представить. Чаще всего в таких отделениях лежат в основном те, кто перенёс инсульт. А с ними, как правило, особо не побеседуешь.

— О вас, кстати, слухи уже дошли даже до узких специалистов, — улыбнулся Беленков. — Говорят, вы пациента Дубкова от смерти спасли.

— Ничего особенного, обычный астматический статус, — ответил я.

— И всё же, могу я дать вам дружеский совет, Павел Андреевич? — неожиданно спросил Беленков.

Обычно после таких слов некоторые люди начинают угрожать. Но помощник нейролекаря не похож на того, кто в первый же день набросится на нового коллегу с запугиваниями.

— Конечно, — кивнул я. — Совет лишним никогда не будет.

— Я хотел предупредить насчёт лекаря Дубкова, — прошептал Беленков. — Пожалуйста, будьте аккуратны с Эдуардом Дмитриевичем. Он очень опасный человек.

— Странно слышать, что лекарь может быть для кого-то опасным, — приподняв одну бровь, ответил я.

— В этой клинике много людей, которые тесно связаны с очень влиятельными дворянами. В том числе и с семьёй императора, — объяснил Беленков.

— Хотите сказать, Дубков может обидеться из-за того, что я вылечил его пациента?

— Он будет в ярости, — мгновенно ответил Леонид Петрович.

Ого! А я ещё в прошлой жизни обзывал свою клинику цирком, когда некоторые врачи допускали ошибки или просто вели себя неадекватно. Похоже, настоящее «веселье» мне только предстоит увидеть.

— Спасибо за предупреждение, Леонид Петрович, — сказал я. — Но если кто-то из пациентов Дубкова снова будет умирать у меня на руках, я сделаю то же самое.

Глупость какая-то! В чём проблема местных лекарей? Они что же, боятся, что другие специалисты заберут себе всю славу? Надеюсь, что это не так.

Не к славе врач должен стремиться, а к здоровью своих пациентов.

— Рад был с вами познакомиться, — вновь пожал мне руку Беленков. — Мне уже пора идти. Ах да, кстати… Забыл сказать. Вас искала Ковалёва. Медсестра лекаря Дубкова.

— Анастасия?

— Она самая. Задержалась допоздна. Хотела с вами о чём-то поговорить. Возможно, хочет передать послание от своего лекаря, — сказал Беленков и покинул мой кабинет.

Хорошего дежурства я желать ему не стал. Не знаю, как в этом мире, но в моём это считалось плохой приметой.

Я оставил халат, выключил компьютер и направился к кабинету Дубкова, чтобы встретиться с Анастасией. Но медсестре, похоже, пришло в голову то же самое, поэтому мы столкнулись друг с другом в коридоре.

— Павел Андреевич! — улыбнулась она. — А я как раз вас ищу! У меня к вам есть один… Эм… Один нескромный вопрос.

Да ладно? Похоже, речь явно пойдёт не про Дубкова.

— Чем нескромнее — тем интереснее, — улыбнулся я.

Как и ожидалось, моя шутка вогнала блондинку в краску.

— Даже не знаю с чего начать, — вздохнула она. — В общем, не могли бы вы заглянуть ко мне домой? У вас на сегодня нет планов? Я бы хотела вам кое-что показать.

Звучит интригующе. Странно только, что она так обеспокоена.

Анастасия прождала меня в поликлинике несколько часов только для того, чтобы предложить встретиться после работы. Хоть Беленков меня и предупреждал, я сомневаюсь, что за её действиями кроется какой-нибудь злобный план лекаря Дубкова. Это было бы попросту глупо.

Планов у меня и вправду не было, поэтому я решил не отказываться.

— В таком случае пойдём, — сказал я.

Жила Анастасия неподалёку от меня. Все придворные лекари и сестринский персонал селились в многоквартирных зданиях в резиденции императора. Она включала в себя не только дворец, площадь, но и множество строений рядом.

Мы также считались придворными императора, поэтому жильём обделены не были.

Всю дорогу медсестра болтала о том, что случилось сегодня в полдень. Она до сих пор не могла отойти от ситуации с тем пациентом.

— Погоди, так ты хочешь сказать, что астматика так и не госпитализировали? Чем руководствовался Гаврилов? — удивился я.

— Ну вы же сами понимаете…

— Со мной можно на «ты», — перебил медсестру я.

— Х-хорошо, — неуверенно кивнула она. — В общем, даже твой наставник не горит желанием связываться с Дубковым и семьями, которым он служит.

Так вот оно что… Просто кому-то невыгодно, чтобы дворецкий «отлынивал» от своих дел, лежа в стационаре. Да уж, паршивый расклад!

Анастасия остановилась около дверей, что вели в её подъезд.

— Ну что, пойдём? — поправив волосы, спросила она.

— Погоди, — прервал её я. — Мы тут не одни.

Из тени появился силуэт мужчины. Судя по форме, один из стражников, служащих при дворе. И почему-то он идёт прямо на нас.

— Заходи внутрь, — велел я. — У меня плохое предчувствие.

Анастасия не стала задавать лишних вопросов, приложила магнитную карточку к двери, но та не отреагировала.

— Странно… — прошептала она. — Не работает. Будто дверь обесточена!

В этот момент стражник уже остановился в двух метрах от меня. По какой-то причине незнакомец пялился на мою шею. Прямо на шрам,