Сочинитель - Андрей Русланович Буторин
– И будут у тебя тогда не садюшки, а смеюшки, – улыбнулась Олюшка.
– Да, точно, – заулыбался в ответ сочинитель. – Ты ж моя умница, хорошую идею подала!
– Ну и сочини тогда про меня свою первую смеюшку. Хотя бы пару строчек!
Васюта на пару секунд задумался и выдал:
Олюшка всех в Мончетундровске краше – Будет она королевою нашей!
– Не хочу королевой, – мотнула головой любимая. – Хочу просто царицей.
Глава 22
Стоило выйти из лицея – возле него уже стояли, будто зная, что они тут сейчас появятся, Потап с Кривоносом и еще одним трубником.
– Ты что, маячок Хмурому подложил? – пошутил Васюта.
– Что за хрень такая? – свел брови Потап. – Гостинец? Почему не знаю? – перевел он взгляд на Хмурого. – А ну, дай глянуть.
– Нет у меня никакого маячка, – удивленно пожал тот плечами, – не знаю, о чем он талдычит. Зато я других гостинцев принес, – начал он снимать рюкзак.
– Гостинцы сейчас нахрен не сдались, – остановил его главный. – Ты лучше скажи, что с вездеходом? Он и правда там есть?
– Есть, – кивнул Хмурый. – И вездеход, и товары в нем, что канталахтинцы передать не успели. Не все, правда, только те, что уцелели, но тоже нормально.
– Надо бы их сюда доставить, – задумчиво произнес Потап.
– Нет, – отрезал, вступив в разговор, Силадан. – Такого уговора не было. Товары доставят сюда на вездеходе Лом с Медком и Заном. Вы-то нам, смотрю, теперь поверили, а всем остальным на словах ничего не докажешь, так что товары станут лучшим всему доказательством. Вы ведь согласны с нами сотрудничать?
– Допустим, – угрюмо процедил главный трубник.
– А раз так, давай сразу все по-правильному делать, не нарушая ничьих интересов.
– Согласен, – все так же угрюмо, но уже более четко произнес Потап. – Еще бы знать, когда эти ваши вездеходчики прибудут.
– Точной даты я тебе назвать не могу, но надеюсь, что скоро, – ответил Силадан.
– А с башкой у тебя что? – поинтересовался уже и вовсе нормальным тоном главный трубник. – Вроде солнце не сильно печет, чтобы так загореть.
– Оказией зацепило, – поднес было руку, чтобы погладить лысину, но тут же отдернул ее бывший полковник. – Там, возле Ниттиса, их до хренища и больше.
– И «черные рудокопы» там, в горе, гады, ползают! – подхватил Хмурый. – Около вездехода их каски да косточки, видать, кибер тот утырков поколошматил.
– А мы поколошматили «Вольных ходоков», – прищурилась Анюта. – Это не ты, Потап, их за нами случайно отправил?
– Поприкуси язык! – рыкнул Потап. – Чтобы я с Валеркой Микроцефалом дела крутил – что за хрень ты придумала?
– А откуда он тогда там взялся? Только мы да вы знали, что мы туда идти собираемся.
– Без понятия откуда, – насупился Потап. – Если прознаю, что из моих кто-то ему стукнул, – разберусь, поблажек не будет. Ну так ведь и вас теперь много.
– Но-но!.. – шагнули вперед все три осицы, и Васюта, встав перед ними, раскинул руки:
– Стойте-стойте! Так-то он прав, с его стороны если глянуть – рты с языками и у наших имеются, хотя, ясен пень, наши никому ничего не говорили.
– А мои, значит, говорили?! – начал серьезно распаляться Потап.
– Я не к тому веду, – замотал головой сочинитель. – Просто на нас-то «ходоки» напали, мы погибнуть могли, зачем бы кто-то из наших стал жизнью рисковать, настучав о вылазке Микроцефалу?
– Допустим, – начал остывать Потап. – Хотя и в своих я тоже верю, но сказал уже: разберусь. Только ведь от «ходоков» мог кто-то просто нас случайно подслушать… Кстати, их-то в живых много осталось?
– Тех, кто на нас напал, никого не осталось, – сказал Силадан. – Кого мы подстрелили, кто в оказии сгинул, там как раз подходящая оказалась…
– И Микроцефал сгинул? – перебил его главный трубник.
– Врать не буду, не видел. Но и живого его не видел после боя тоже. Так что с большой вероятностью сгинул, там спрятаться негде было.
– Значит, и остатки его банды, если кто в городе еще есть, разбредутся, – махнул рукой Потап. – Одной заботой меньше.
Васюта внезапно кое о чем вспомнил. И спросил у Потапа:
– Ты ведь хорошо все гостинцы знаешь?
– Те, которые канталахтинцам сдавали, знаю. А просто так у себя их держать кто будет? Выходит, все и знаю. А что?
– У Микроцефала на груди висел синий огурчик… Ну, что-то такое, похожее на огурец.
– «Синегур», – сказал Потап. – Вроде как пули от себя отбрасывает. И не только пули, само собой. И камни, и нож, если кто метнет.
– А почему «вроде»?
– Да потому что не всегда срабатывает, а иногда бывает так, что только хуже делает. Был один мужичонка в «Безбашенных» – Говорун, болтать много любил. Вот он тоже «синегур» с себя не снимал, верил, что тот от пуль его спасает. А случилась у них перестрелка с «Голодными песцами» – ему пуля аккурат в середку лба прилетела. То ли не сработал «синегур», то ли ему так болтовня Говоруна надоела, что он спецом ему в лоб пулю отвел. Короче, мало кто этот гостинец на себе теперь носит.
– А если Валерка с этим «синегуром» в «незримую дыру» упал, – пришла сочинителю в голову новая мысль, – как этот гостинец мог в ней сработать?
– Да откуда мне знать? – развел руками Потап. – Я про эту «дыру» вашу первый раз от вас сейчас услышал. Но думаю, никак он не сработал, не мог же он целую оказию от себя отбросить!
– Зато мог отбросить Микроцефала от оказии… – пробормотал себе под нос Васюта, но вслух повторять не стал, решив, что это тоже глупость.
* * *
Расстались вполне дружелюбно, договорившись поддерживать связь и сообщать о каких-либо значимых новостях и событиях. Потап даже предложил собраться и обговорить дальнейшие планы по совместной деятельности, но Силадан ответил, что основное и так уже рассказано, а детали лучше обсуждать уже всем вместе, когда вернутся «романовцы», без них что-либо решать неправильно, да и в общем-то бессмысленно, ведь только после их возвращения станет ясно, до чего им удалось договориться в Романове-на-Мурмане.
Когда трубники, включая Хмурого, пошли к себе, последний даже немного задержался, чтобы обменяться рукопожатиями с Васютой, Силаданом и Сисом – женщинам он просто кивнул, хотя и с редкой на его лице улыбкой.
Ну а самих «мончаков» ждали дома с нетерпением. Дед – тот и вовсе извелся, то
