Кодекс Крови. Книга ХVII - М. Борзых
Океаниды заметили, что и мы общаемся между собой, но подслушать нас телепатически им не удалось, что стало для них сюрпризом.
— У вас какая-то особая связь? Она не имеет телепатической или ментальной природы? — нахмурился главный переговорщик.
— Верно, но у нас есть для вас альтернативное предложение…
Я повторил предложение Ольги и указал на вторую жемчужину.
— Мы не врём. И к тому же, сейчас единственные имеем доступ к вашей святыне. Ваша жемчужина — тому подтверждение.
— Это шантаж чистой воды, — отчего-то разозлился океанид, и его кожа начала стремительно наливаться синевой. — Так и знал, что сотрудничеством в вашем случае и не пахнет. В вас слишком много от людей.
— Вот здесь вы не правы! — возразил я. — На вашей первой родине мы частично восстановили Око, не став использовать его для усиления и не дав другим людям его варварски разрушить или ослабить. На вашей второй родине я остановил уничтожение вашего океана. Делалось это абсолютно бескорыстно. В ответ же я попросил лишь поделиться информацией, ведь обе мои родины находятся на грани войны с техносами. Любое сотрудничество должно быть взаимовыгодным, иначе оно становится эксплуатацией одной стороны другой стороной. Видимо, понятие благодарности не ведомо братьям воды, а собой пользоваться я не дам. — Я подхватил жемчужину из Ока Сахары с песка и открыл портал в Виноградовку, прикрывая уход супруги и сестры. — Поэтому, как только речь действительно зайдёт о взаимном сотрудничестве, а не об эксплуатации, свяжитесь со мной.
* * *
Паранойя — очень полезная вещь, когда вращаешься в кругу Высших и планируешь не только встать на одну ступень с ними, но перерасти их.
Поэтому Саптама сейчас сидел в собственном бункере в джунглях одного малоразвитого и почти необитаемого мира. Схрон был рассчитан на пару лет уединённой жизни, но сейчас столько и не требовалось. Всё, что необходимо было сделать Саптаме, это перепроверить цепочку ошибок в последовательности вероятностей, построенной математической моделью.
Чем глубже погружался Саптама в отчеты ошибок, тем меньше понимал. Модель выдавала лишь единственный вариант для столь скорого возвышения — перерождение души Высшего после смерти. Подобной страховке их учили даже в Обители: кровные маяки, спрятанные в разных мирах и активирующиеся при смерти носителя для притяжения души. Но при такой технике душа всё же теряет значительную часть силы и знаний. Взбираться на вершину мастерства приходилось по новой. А это небыстро и далеко не всем под силу. К тому же, необходимо было найти подходящий сосуд. В зависимости от исходных данных сосуда восхождение могло занять даже больше времени чем в первый раз.
К тому же, последнего Возвысившегося устраняли сознательно. Взойди он на Летающий остров, и его могли бы переманить или же довести до кровавого безумия с последующей казнью и изъятием запасов адамантия, но последнего… Тринадцатого… пришлось убивать по старинке.
За все тысячелетия ведения статистики по родному миру Саптама тщательно собирал любую даже самую незначительную информацию и заносил её в параметры математической модели. Он хотел раньше всех знать о появлении конкурентов. Но по всему выходило, что конкурент переродился не в родном мире, а пришёл туда позднее. Сложностей добавляло ещё и то, что всплески силы, характерные для полноценного Высшего или Возвысившегося не фиксировались. Вернее, было нечто похожее, но в более слабой вариации и обычно происходило перед смертью носителя. Из собственного опыта Саптама бы сказал, что кто-то дорастал до десятого-двенадцатого уровня Башни Крови, но умирал, не успевая возвыситься. Таких случаев было много, некоторые происходили еще и в одно время, будто и принесли в жертву или устроили массовую резню.
Лично проверить ситуацию на месте Саптама не мог, печать контракта с техносами блокировала доступ в магический мир. Но колебаниям силы он доверял безоговорочно. Потому и сел проверять ошибки в модели вероятностей.
«Отсутствие кровного родства…»
«Отсутствие всплесков силы, характерных для использования максимально ёмкостных конструктов…»
«Наличие всплесков силы аутентичной магической энергии…»
«Массовое затухание всплесков силы аутентичной магической энергии…»
«Потеря статуса „колыбели“…»
«Приобретение статуса „колыбели“…»
Саптама ещё раз перечитал надписи…
Мир не может просто так потерять или приобрести статус «колыбели». Для этого по легенде Вселенная либо должна отменить собственное наказание, либо… напротив наказать ещё кого-то из Творцов, аннигилировав того. Именно поэтому за так называемые божественные песочницы ведётся самая настоящая война. Они имелись в ограниченном количестве.
Саптама припомнил пропажу осколка адамантия в песочнице у Хаоса и перемещение его в песочницу Крови. Невольно вспомнилось, как пришлось извернуться, чтобы создать новые маяки для открытия порталов, но маяки так и не попали в нужный мир.
«Кто там был наследником Эсфесов, восстановившим защиту песочницы Крови, но почему-то живущим в совсем другом мире?»
Саптама принялся создавать новую ветвь анализа на основании скудных данных из чужого мира. Местные вычислительные возможности были значительно скромнее, чем в его предыдущей лаборатории, но на проверку простейшей теории этого должно было хватить.
Пришлось напрячься и припомнить, что Творец техносов недавно ярился из-за провала операции по уничтожению Высшей в другой песочнице, владельцем которой была Смерть.
Смерть… Кровь… Хаос — все они ранее принадлежали к одной фракции. Неужто затеяли какую-то свою игру?
Голографический экран вспух очертаниями женского лица, а после напротив Саптамы возникла полноценная голограмма юной брюнетистой девицы в латексном чёрном комбинезоне да на таких шпильках, от коих ножки гостьи стали воистину бесконечными. Молния на том комбинезоне была провокационно расстегнута почти до пупка, позволяя любоваться соблазнительными округлостями.
Брюнетка уселась на край столешницы и надула шар из белого вещества, пока тот не лопнул.
— Ну ты и забрался в дырищу! — прокомментировала она, брезгливо разглядывая деревянную потёртую мебель, паутину на потолке и наполовину артефакторный вычислительный модуль. Последний её не на шутку заинтересовал. — Хм, а когда ты успел его себе раздобыть? Он же лишь для фракционного пользования…
— Не всё же тебе на два фронта работать, дорогая, — Саптама откинулся на спинку стула, отчего тот жалобно скрипнул рассохшимся деревом. — Тебе вроде бы тоже не по статусу было иметь адамантиевые батарейки.
— Но я, в отличие от тебя, умею выходить сухой из воды. Меня не вышвыривают, как нашкодившую шавку, — не переставая улыбаться, ответила Система. — Дарю!
Гостья развела ладони в стороны, создавая между ними голограмму.
Саптама внимательно разглядывал происходящее в незнакомом зале, где пререкались Смерть и Творец. Маятник равновесия качался из стороны в сторону. Пока не завис в середине. Однако же вердикт Вселенной был не в пользу техносов.
— Тысячелетия верной
