Газлайтер. Том 26 - Григорий Володин
А потом настала моя очередь.
Синяя псионика в глазах — так, для вида. А настоящая атака пришла сверху.
С тёмных балок под потолком одновременно сорвались глубососки —маленькие энергетические прилипалы. Медузы, заранее прикреплённые по верхам, в тени, специально расставленные.
Обычно эти тварюшки не поддаются телепатии. Но если потратить время, как это сделал я — выстроить ментальную связку, заложить поведенческую матрицу, выдрессировать — получаются почти домашние зверушки.
И вот теперь они прыгнули косяком прямо на головы гвардейцев.
Сотня клейких тел мягко шлёпается на лица и шеи. Щупальца тут же впиваются. Магические ядра глубососок начинают гудеть, высасывая у командиров энергию, истощая их как физически, так и ментально. Всё происходит быстро. Без предупреждения. Без права на сопротивление.
Они даже доспехи надеть не успевают. Каналы в источники запечатаны. Медузы блокируют их, будто завинчивают краны силы.
Командиры Паскевича с хрипами падают на пол, корчатся, пытаясь сорвать с себя медуз. Тела гвардейцев дрожат, потом затихают. Лежат вразвалку, как брошенные куклы. Тандорин сбоку выдыхает:
— Охренеть…
Я, не оборачиваясь, киваю:
— Решил их просто обездвижить, чем устраивать ненужный махач. Согласны, Эраст Петрович?
— Пожалуй, Данила Степанович, — бросает экспедитор.
За ледяной стеной Настя хлопает глазами. Она знала, что атака возможна, но, разумеется, не успела бы среагировать — именно для этого здесь и был Мерзлотник.
Отдаю мысленную команду — и из соседней комнатки выходит четвёрка гвардейцев в резиновых перчатках, с чёрными контейнерами в руках. Один за другим начинают снимать глубососок с тел.
Медузам я уже велел отпустить цели. Тварюшки покорно отлепляются, скользят, соскальзывают с гвардейцев и спокойно исчезают в ящиках — без капли сопротивления.
Командиры освобождаются от липкого плена, но всё равно лежат без сознания. Сил у них не осталось.
— Настя, а всё-таки дай чайник, — произношу, бросив взгляд на командиров в отрубе.
И это я ещё их пожалел. Если бы отдал медузам команду бить не на истощение, а насмерть — сейчас здесь лежали бы три безжизненных тела с обнулёнными источниками.
Кстати, теперь, когда они полностью обездвижены и беззащитны, я вполне могу залезть в их головы и вычистить всё лишнее. В том числе и те ментальные закладки, что привели к атаке на Настю.
Жена была предупреждена, конечно. Но даже я не ожидал, с какой точностью сработает триггер. Стоило ей сделать шаг к чайнику, чуть повернуть спину — и они среагировали моментально. Словно по нажатию кнопки. Ни сомнений, ни колебаний. Просто — механика. Паскевич, надо признать, знает толк в программировании людей.
— Эраст Петрович, будете чай? — спрашиваю, когда Настя ставит чайник на стол.
— Эм, что? Чай? Нет, пожалуй, — Тандорин поднимается с места, слегка раскачиваясь от перенапряжения, и бурчит: — Данила Степанович, почему они напали? Охренели совсем?
Я пожимаю плечами:
— Потому что они марионетки княжича Паскевича. Он взломал им мозги.
— То есть вы знали? — удивляется экспедитор. — Знали, что они нападут на вашу жену?
Я киваю, не скрывая:
— Я этого ожидал. Паскевич уже пытался ударить по моим жёнам и невесте — подло, исподтишка. Было логично предположить, что он повторит тот же трюк. Судя по всему, он запрограммировал своих гвардейцев на боевую активацию при определённом условии: как только Настя окажется перед ними незащищённой, без доспеха и не ожидающей атаки — они действуют. И всё сработало. Стоило ей лишь повернуться спиной и показать уязвимость.
Тандорин переводит взгляд с меня на тела, раскиданные по полу:
— Мда, что ж, вы хитро сработали. И что с ними теперь делать?
— Дайте их мне, — говорю я спокойно. — Я вычищу всё, что оставил Демон, до последней закладки. И командиры будут слушаться меня, пока мы здесь, в Южной Обители.
Экспедитор качает головой:
— Нет, Данила Степанович. Это всё же гвардейцы рода Паскевича. У них может быть информация, принадлежащая княжескому роду, и она не должна попасть в ваши руки или чьи-либо ещё. Я сам займусь их обработкой. Я ведь тоже телепат, — добавляет чуть тише. — Конечно, сперва потребуется разрешение Владислава Владимировича…
Я равнодушно пожимаю плечами, не настаивая:
— Как угодно, Эраст Петрович. Я не охочусь за секретами Паскевича. Мне нужна армия. Кто поведёт пехоту на зачистку — неважно. Главное, чтобы они подчинялись мне.
Пусть даже не я лично займусь чисткой — это не принципиально. Важно одно: в их головах не должно остаться ни клочка приказов Паскевича. Ни одной закладки Демона.
Мои гвардейцы уже собрали всех глубососок и ушли.
Тандорин, как и положено чиновнику с широкими полномочиями, быстро берёт себя в руки. На валяющихся командиров больше не смотрит, и даже, в итоге, всё-таки соглашается на чай. Вызывает помощников — и вскоре в сруб заходят двое из Охранки. Оба — физики. Спокойно, без лишних слов, уносят лежачих гвардейцев.
Через несколько минут и сам Тандорин откланивается, поблагодарив Настю за чай.
Когда я наконец выдыхаю и позволяю себе расслабиться, замечаю: в срубе остались только мы с Настей.
Тишина. Лёгкий запах мяты— остаточный след глубососок. Уголёк от свечи потрескивает на столе.
— Всё нормально? — спрашиваю, беря руку жены.
Настя не отвечает сразу. Вместо этого садится ко мне на колени, обвивает меня руками за шею, утыкается лбом в подбородок.
— Да, Даня… просто немного обидно, — признаётся она. — Я даже не успела почувствовать, что атака начнётся. Всё произошло так быстро.
Я мягко провожу рукой по её спине.
— Ты и не должна была чувствовать, — улыбаюсь. — Для этого тут был я. Но, по правде говоря, твой организм вполне бы выдержал эти удары. У тебя хватило бы сил обернуться в волчицу и задать этим слабакам жару.
— Правда? — приподнимает брови.
— Конечно, — хмыкаю.
— Спасибо, Даня! — смеётся она и целует меня — счастливая от того, что еще в форме и спокойно пережила бы атаку, а, возможно, и разорвала бы налётчиков на ленточки.
Она остаётся в моих объятиях — ещё пару минут, а потом, понятливо что у меня есть деала мягко встаёт, приводя в порядок одежду и уходит по своим делам. А я тем временем вызываю Гумалина через
