Хроники пилота: Звездолет для бунтаря - Евгений Алексеев
Из комка вытянулись длинные щупальца с круглыми венчиками. Обвили меня, впились в скафандр. Стали медленно, но неотвратимо тянуть вверх. А где-то в глубине потолка, в густой зловещей тьме, на меня пялились два белых круглых глаза. Широко и злобно открылся огромный рот с мелким, клиновидным зубами в несколько рядов. Мои дерганья лишь усиливали хватку. Сжимали так, что хрустел несчастный скафандр. Слизь стекала по силовому полю скафандра. Но осталось так мало энергии, еще чуть-чуть и мерзкая тварь проглотит меня, переварит.
Глава 17
— Лейтенант Рей, вам доверена невероятно важная миссия. И в то же время опасная. Но для вас, сына врага нации и преступника — это прекрасный шанс искупить свою вину, вернуться, так сказать, в лоно своих соотечественников не просто честным человеком, но героем нации. Вы понимаете, как это важно для вас?
— Да, господин полковник, понимаю, — автоматически отрапортовал я, хотя почти не прислушивался к пафосным словам командира полка.
— Господин адмирал очень хотел, чтобы именно вы выполнили эту миссию. Вы ведь учились в одной академии с ним? Не правда ли? Он хорошо помнит вас, — голос полковника звучал так подобострастно, что меня едва не стошнило прямо на его парадный мундир.
Я молча кивнул. Не только Кельси Хов помнил меня, я тоже не забыл о том, как этот мерзавец сделал все, чтобы погубить моего отца, сделал меня изгоем, толкнул на путь преступлений, когда я вынужден был наняться к главе криминального клана Акуна-Ре. Кельси, женившись на Оланде, дочери министра обороны, уверенно шагал наверх по карьерной лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. На этого мерзавца пролился золотой дождь в виде наград и званий. Но вот вопрос, почему Кельси по-прежнему ревновал меня к Оланде?
Наша планета очень долго готовилась к войне с планетой нелурианцев. Но когда стало ясно, что они уже создали огромный космический флот, и скоро двинутся на нас, оказалось, наше вооружение никуда не годится, устарело, оказалось мусором.
После казни моего отца все разработки в области вооружения, которые он курировал, свернули, выкинули на свалку. И в том числе разработку генератора экзотической темной материи. Хотя экспериментальные образцы учёные успели сделать. И только после того, как наши шпионы выяснили, что нелурианцы сумели создать с помощью этой материи туннели пространства-времени, учёные нашей планеты вернулись к разработкам.
Но время было упущено. Команда ученых лихорадочно пыталась догнать наших потенциальных врагов. И чтобы протестировать созданные туннели брали не добровольцев, а смертников. Половина из тех, кого посылали туда, в созданные туннели, не возвращалась, остальных настигал кошмар небытия, они сходили с ума.
И вот теперь адмирал Хов благородно отправляет меня на невероятно опасное задание по спасению нашей расы. Если миссия будет успешной, то Кельси получит очередную награду, а я, возможно, выживу и сохраню рассудок…
— Да, лейтенант, — полковник выпрямился и на его суровом лице заиграла самодовольная улыбка, — Господин адмирал сообщил, если вы сможете выполнить задание с честью, то вам будет присвоено новое звание. И вы получите орден Бриллиантового Льва.
Ох, как Кельси расщедрился. Может быть, он старается выглядеть благородным в глазах Оланды?
— Благодарю за доверие! Служу народу!
— Все детали задания отправлены в ваш нейро-интерфейс, аппарат подготовили для вас. Вы можете приступать к выполнению задания. И помните, лейтенант, от вас зависит существования нашей планеты. Это очень ответственное, важное задание. И да, что я еще хотел сказать? Вы должны целиком и полностью следовать мисси, параметры которой ввели в ваш интерфейс. Любая попытка к бегству, срыву задания приведет к тому, что вас уничтожат, а звездолет вернется на автопилоте на базу. Все понятно?
На космодроме меня ждал маленький и легкий спейсфайтер, больше смахивающий на флаер. Но для того, чтобы добраться до звездолёта, бороздившего океан космоса вокруг планеты, это достаточно.
Серая взлетная полоса из пластибетона осталась позади, аппарат быстро и уверенно набирал высоту. Воздух начал будто сгущаться, темнеть и резкая вибрация прошла по фюзеляжу — включились реактивные двигатели. И вот уже на бархатной тьме космоса зажглись грозди золотых звезд, сложились в контуры нашей галактики, похожей на раскрутившиеся горящее колесо.
Иллюминатор заслонило веретенообразное тело звездолёта, поражая гигантскими размерами, я ощущал себя муравьем, который хочет взобраться на небоскрёб. Когда космолёт благополучно пришвартовался к шлюзу, я прошёл внутрь. В мозг хлынули волны информации со всех уголков этой громадины, соединили каждую клетку моего мозга, нейро-интерфейса с частицей космического корабля, я слился в одно целое с ним.
В звездолётах давно перестали делать кабины, как у обычных самолётов или космолётов. Но здесь всё оказалось не так. Большую часть занимал реактор экзотической темной материи. Для рубки оставалось совсем мало места на носу корабля — обычная кабина на двоих пилотов, бортинженера, штурмана. Но сейчас я взял на себя все задачи. Миссия предполагала только меня, смертника.
Внешне никаких панелей управления, рычагов, штурвалов. Вся информация отображалась у меня в мозгу, но возникала иллюзия, будто все экраны кружат вокруг меня в каком-то экзотическом диком танце. То один, то другой возникал на крупном плане перед мысленным взором, показывая, что все идет по плану.
«Точка невозврата через пятьдесят наноциклов», — возвестил интерфейс. Я вывел траекторию движения корабля и понял, что составлял её идиот. Или тот, кто очень хотел, чтобы я погиб в первые же мгновения перемещения через канал пространства-времени. Включил на полную мощность расчетный блок нейро-интерфейса, перестроил путь моего гиганта так, чтобы пройти по самой стенке воронки, которая сейчас разорвет ткань пространства, чтобы я мог соскользнуть по ней, как с высокой горы на лыжах.
Начался обратный отсчёт, символы, отсчитывающие последние наноциклы моего существования в этом мире. Никакого страха, досады или сожаления у меня не возникало. Мою жизнь давно превратили в мусор, спустили в сортир, убили во мне всякое желание двигаться куда-то за пределами тюремной камеры.
«Точка невозврата. Канал будет создан через…»
Нет, все-таки в этот момент как будто сквозняк пробежал внутри скафандра, стало холодно ступням, ладоням.
И вот он, этот обжигающий страхом неизвестности миг!
На экране зелеными линиями обрисовались контуры двух глубоких воронок, соединенных между собой в узкой части, и маленькая точка из угла экрана неотвратимо стремилась к ней. Нырнула внутрь.
И весь я разлетелся, рассыпался на мириады осколков, на молекулы, на атомы, на кварки, на частицы, которые еще не смогли
