Четвертое уравнение - Александр Леонидович Пономарёв

Капитан хлебнул чаю из кружки и полез в пакет за новой порцией сладости. Воспоминания, как и стресс, вызывали волчий аппетит, а под рукой ничего, кроме конфет, не было.

Титенок подождал немного. Когда из телефона послышался хрустящий шорох, поинтересовался:

– Так а что с журналистом-то делать, тащ каптан? Кроме интервью, он у всех, кто с ним разговаривал, спрашивал, где найти Валерия Коршунова.

– Это кто?

– Не могу знать. Наверное, кто-то из сотрудников станции. Так что прикажете: задержать журналиста до выяснения подробностей или не надо?

– Не надо. Я коменданту доложу, пусть сам с ним разбирается. У тебя все?

– Так точно!

Цибуля сбросил вызов, схрумкал конфету, допил чай и набрал номер контрольно-пропускного пункта. Телефон издал один гудок, другой, третий, а потом из динамика вырвался звонкий молодой голос:

– Рядовой Грищенко слушает!

– Грищенко, ты ворота кому-нибудь открывал? – вкрадчиво спросил Цибуля.

– Никак нет, товарищ начальник караула!

– А почему тогда в здании третьего энергоблока ходит журналист и просит у всех дать интервью?

Грищенко смущенно засопел и сказал в черную бакелитовую трубку древнего проводного телефона:

– Я не знал, что это журналист. Он приехал в патрульном автомобиле, вместе с Семченко.

– Ты его документы проверял?

– Нет. Я же говорю, он приехал вместе с Семченко.

– И что? Как это влияет на выполнение тобой служебных обязанностей? Ты понимаешь, что нарушил устав? Знаешь, что тебе за это грозит?

– Знаю, – виновато пробубнил Грищенко. – Я думал, раз его привез Семченко, визит согласован с вами и комендантом.

– Думал он, – проворчал Цибуля. – Это лошадь пусть думает, у нее голова большая, а ты должен выполнять служебные обязанности. Вот как отправлю на губу или впаяю три наряда вне очереди, будешь знать.

– Товарищ начальник караула, я ж не специально… – заныл Грищенко.

– Ладно, не гунди. На первый раз прощаю, но еще один подобный косяк, и ты так легко не отделаешься.

Цибуля сбросил вызов, нашел в телефоне номер коменданта Припяти и набрал его.

– Здорово, Павло! – пророкотал мобильник голосом Бориса Семченко. – Что стряслось?

– Почему сразу стряслось? Я что, не могу просто так позвонить?

– Ты – нет. Скорее небо на землю упадет, чем ты позвонишь поболтать просто так. Ну давай, не томи.

Цибуля сразу зашел с козырей:

– Твой брат привез на станцию журналиста. Тебя сверху об этом визите предупреждали?

– Нет. А тебя?

– Тоже нет. Что будем делать? Нас могли не поставить в известность, но мне почему-то кажется – это самозванец. Сам посуди, берет у всех встречных интервью и попутно спрашивает о каком-то Валерии Коршунове. Если бы он приехал сюда с целью сделать о нем репортаж, этот Коршунов сам бы к нему пришел. Я допускаю, что кто-то в администрации мог о нас забыть, но не предупредить героя будущей статьи или фильма – это надо быть стопроцентным дебилом.

– Ты прав. Надо бы позвонить в СБУ. Пусть едут сюда и сами с ним разбираются. Только вот как его изолировать до их приезда? В камеру посадить? Не пойдет, рискованно это, вдруг мы ошиблись в предположениях. Журналюги ушлый народ. В случае нашей оплошности этот субчик так ославит нас на весь свет – проблем не оберешься.

Цибуля постучал пальцем по толстым губам и медленно, будто обдумывал каждое слово, проговорил:

– Слушай, а если я позову его к себе в кабинет? Раз он у всех встречных-поперечных интервью берет, пусть и меня о чем-нибудь поспрашивает. Я с ним поговорю, потяну время, а потом найду повод оставить его одного… за чаем, например, пойду и запру дверь. Окна зарешеченные, просто так не выберешься.

– А это идея! – радостно воскликнул телефон голосом коменданта. – И как я сам не догадался?! Давай так и сделаем. Ты тогда пошли кого-нибудь за журналистом, все остальное я беру на себя.

* * *

Андрей сильно нервничал, хоть и старался не подавать виду. Он два с лишним часа провел на станции, но воз так и не сдвинулся с места. В смысле, его расспросы ни к чему не привели. Никто, с кем он успел пообщаться, ничего не знал о Валерии Коршунове, его настоящем отце. А ведь он так надеялся встретиться с ним и поговорить. О том, что у отца, возможно, случится нервный шок и он не поверит ни единому его слову, Андрей старался не думать.

И все же его пребывание на ЧАЭС нельзя было назвать бесполезным. Кое-какие подвижки в нужном направлении все-таки произошли, и это вселяло определенную надежду на успешное завершение миссии. Пусть и не по заранее составленному плану.

Андрей многое менял на ходу, подстраиваясь под новые обстоятельства. Это касалось не только текущего задания. Он и раньше редко придерживался предварительно составленных планов, справедливо считая изменчивость не только основной движущей силой эволюции, но и всей его жизни.

Андрей искренне не понимал тех людей, которые всегда и во всем следуют правилам и намеченным линиям развития любого, даже самого незначительного дела или занятия. Себя же он относил к личностям творческим, хоть и не умел ни писать прозу или стихи, ни рисовать, ни сочинять музыку. Единственное, что у него более-менее сносно получалось, это играть на гитаре. До высот профессионального мастерства ему было как до луны, но он к этому и не стремился. Бренчал для себя под настроение да иногда играл в компании друзей.

Последнее интервью принесло неожиданный результат. Молодой сотрудник электростанции настолько обалдел от счастья, что его покажут по телевизору (Андрей ни на шаг не отклонялся от легенды и всем красочно расписывал будущий документальный фильм), что на радостях не заметил выпавший из кармана пропуск. Воронцов увидел лежащую на полу карточку, как только выпроводил разговорчивого парня за дверь. Он поднял находку и едва успел спрятать руку за спину, когда дверь снова отворилась и кудрявая голова просунулась в кабинет:

– Я здесь, кажется, кое-что оставил. Можно поискать?

Андрей сперва пожал плечами, а потом кивнул и сделал свободной рукой приглашающий жест.

– Спсип, – неразборчиво буркнул парень и боком протиснулся в кабинет. Посмотрел под стулом, на котором сидел, обошел стол, переворачивая лежащие на нем бумаги. Андрей тем временем незаметно засунул пропуск в задний карман джинсов.

– Ну как? Нашел? – поинтересовался он, когда молодой человек неожиданно упал на одно колено и глянул под стол.

– Нет. –