Вик Разрушитель 10 - Валерий Михайлович Гуминский
Глядя на затухающие движения рук Дайааны, слабеющее вздрагивание колокольчиков на бубне и снижение ритмов, я вдруг понял, что в мире есть силы, которые существуют вне известных нам законов мироздания. Они властвовали здесь и сейчас, подчиняя своей энергии людскую массу. И когда прозвучала последняя нота — наступила ошеломляющая тишина. Кажется, никто не мог вынырнуть на поверхность реальности. Погружение в танцевальный экстаз оказалось настолько глубоким, что только деликатное покашливание Рустама смогло оживить танцпол.
Когда раздался оглушающий рёв, я улыбнулся и со спокойной душой направился к столикам, чтобы залить сухость в горле остатками шампанского. И внезапно понял, что все, абсолютно все посетители «Дворика» сейчас находятся там, в бушующем океане восторга и эмоций. Только несколько широкоплечих мужчин из числа телохранителей Лиды Мстиславской оставались на месте, да ещё парочка-трое личников точно были в толпе, приглядывая за Великой княжной.
— Никогда такого не слышал и не видел, — признался мне администратор, одиноко скучающий возле барной стойки. — Как вы говорите, светлый княжич, название группы?
— «Скоморохи», — подсказал я.
— Вы бы могли с ними поговорить насчёт выступлений в нашем заведении? — закинул удочку администратор. — Хотя бы раз в неделю, на один вечер.
— Я же не их импресарио, — хмыкаю в ответ. — Но вы можете обсудить вопрос с княжной Ариной Голицыной. Она сейчас здесь находится, кстати. Учтите, ребята сейчас нарасхват, будет очень трудно договориться, — слукавил я. Надо же цену набивать.
Постепенно возбуждённые и разгорячённые одноклассники вместе с другими посетителями потянулись с танцпола к столикам.
— Можно подавать торт и напитки, — напомнил я администратору и поспешил к своим — выслушивать восторженные отклики, но меня перехватили Арина с Лидой, и оттащили куда-то в уголок.
— Кто-то уже выложил твои песнопения и даже танец в Сети, — заявила княжна Голицына.
— Это плохо? — улыбнулся я, глядя на разгорячённых девушек, отчего-то ставших особенно привлекательными.
— Сейчас сюда хлынет поток страждущих приобщиться к веселью! — Лида помахала на себя ладошками. — Вон, пишут: «быстрее в „Алмазный дворик“! Здесь весело, как никогда!»
И точно. К нам подошёл Баюн и доложил:
— Ваше Высочество, у заведения растёт толпа желающих попасть внутрь. Если до сего момента нам удавалось как-то регулировать поток, то сейчас вся улица забита машинами, которые всё прибывают и прибывают. Не знаю, что произошло, но все, кто приехал, хотят войти в клуб. Я выставил усиленный пост возле входа, пока никого не пускаю. Иначе будет давка. Жду вашего решения.
— Ажиотаж, — Лида посмотрела на заполненный зал. — Человек тридцать-сорок ещё сюда вместятся, но если всех желающих впустить — это будет кошмар.
— Да уж, расчёта на такую реакцию не было, — я почесал макушку, за что удостоился лёгкого тычка Лидиного кулачка. — Кстати, Арина, поговори с администратором. Он хочет контракт со «Скоморохами».
— На сколько выступлений? — в голосе Голицыной прорезались деловитые нотки.
— Да загружай парней по полной программе, пока есть возможность, — разрешил я. — Думаю, Руслан будет в восторге.
— Так какое будет решение, Ваше Высочество? — терпеливо дождавшись конца нашего разговора, спросил Баюн. — Неудобно представителей княжеских фамилий держать на морозе.
— Господин администратор! — я поднял руку, подзывая к себе задумчивого мужчину, считающего, наверное, прибыль от будущих выступлений «Скоморохов». — Будьте любезны, подойдите к нам!
Когда тот оказался возле нас, я озвучил проблему. И спросил, можно ли как-то довести до жаждущих попасть в «Алмазный дворик», что не всем сегодня повезёт. Приоритет только для высокородных, с минимумом свитских. В глазах администратора клуба прыгали пятизначные цифры, и был великий соблазн открыть двери для всех. Но Баюн твёрдым голосом проговорил:
— Во избежание давки и обеспечения надёжной охраны вас, Ваше Высочество, могу дать добро пропустить не более пятидесяти человек.
— Задействуйте моих людей внутри помещения, — предложил я. — Не в машинах же им сидеть.
— Справимся, Андрей Георгиевич, — деликатно отверг мою помощь Баюн и прижал ладонь к левому уху, где у него висела гарнитура связи. — Будем пропускать по одному, и только согласно приоритетному списку.
Он вместе с администратором отошёл от нашей компании, а я поинтересовался у Лиды, что это за «приоритетный список».
— Это для таких вот случаев, — Великая княжна кивнула на панорамные окна, за которыми виднелось самое настоящее столпотворение. Это же сколько народу сюда сразу рвануло? Не думаю, что вся дворянская Москва, а только те, кому очень скучно сидеть на одном месте. Но всё же количество жаждущих послушать «Скоморохов» впечатляло.
Среди тех, кого запустили гвардейцы Баюна, я заметил Михаила Корибута с дружками Кирюшей Корецким и Сашкой Долгоруковым. С ними рядышком вились верные свитские Панов и Кутузов. Ещё троих парней, рослых и крепких, я не знал, но догадывался, что они исполняют роль телохранителей. Были ещё девушки и молодые люди из Родов Куракиных, Щенятевых и Кропоткиных. С ними я особо не был знаком, но вот Лида кому-то рукой помахала.
— О, и эти заявились! — фыркнула Света Булгакова, рассмотрев среди новых посетителей родного брата Артёма и двоюродного — Димку-кощуна. — Андрей, можно им к нам?
— Да пусть присоединяются, — великодушно разрешил я. — Только у нас чай и торт. Или они только крепкие напитки употребляют?
— По возрасту не запрещается, — Света привстала и помахала рукой братьям. Те заметили сигнал и целеустремлённо направились к нам.
За то время, что мы не виделись, парни изменились. Черты лица стали более жёсткими, фигуры потеряли угловатость, плечи раздались вширь. Димка-кощун, умеющий вызывать души мёртвых в мир живых, всё больше и больше походил на старейшину Рода — Семёна Игоревича. Море скепсиса и презрения во взгляде, но больше всего — затаённого страха, что тщательно скрываемая тайна Булгаковых однажды станет известна Мстиславским.
Эту тайну, помимо его родственников, знаю только я. Возможно, когда-нибудь смогу ею воспользоваться, но сейчас буду держать язык за зубами.
— Привет честной компании! — Артём, по сравнению с двоюродным братом, оказался куда более жизнерадостным. Всё-таки общение с умершими не сказывается благотворно на душевных качествах человека. Сын Владимира Олеговича только мрачно кивнул, оглядывая нас. Как же тяжело жить с таким грузом! Оттого-то кощун и злой на весь мир.
