Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин
Утром явился полицейский чиновник, сообщив о поимке третьего участника шайки, того самого возницы. А еще он дал мне почитать протоколы допросов этого возницы и Малыша Зеппа с их признанием в том, что следить за мной (ага, вот почему Малыш Зепп показался мне знакомым!), а затем силой вывезти меня в уединенное место и там выпороть кнутом этих придурков нанял неизвестный им господин. Лицо заказчик спрятал под маской, но возница смог различить, что он носил тонкие черные усики. На вопрос чиновника, знаю ли я кого-то подходящего под такое описание, я ответил, что нет, не знаю. Соврал, да. Потому что из всех моих знакомых такие усики носил только имперский рыцарь Эдмунд Орманди. Но это мое дело, и полицию к нему приплетать я не хотел.
Глава 6
Мензур с продолжением
Моим вызовом на мензур Орманди, похоже, оказался даже доволен. И мне это, честно скажу, не понравилось. Совсем не понравилось. Почему? Да потому что когда противник доволен твоими действиями, это большой такой и абсолютно законный повод засомневаться в их правильности…
Барону фон Мюлленбергу причину вызова я объяснил, попросив пока что ее не озвучивать. В конце концов, железных доказательств причастности Орманди к нападению на меня сейчас нет даже у полиции, и я не особо горел желанием помогать служителям закона эти самые доказательства найти. Мое дело, сам разберусь. Ну, так я, во всяком случае, думал, пока венгр не засиял, как новенький пятак, после моего вызова. Но задний ход теперь не дашь, так что действуем в тех обстоятельствах, каковые имеем. Барон, впрочем, со мной легко согласился, что и понятно — не в его интересах было раздувать скандал, способный бросить тень на репутацию братства.
Народу в фехтовальной зале собралось немало, и практически все собравшиеся представляли наше Свято-Георгиевское братство. Ну да, наши с Орманди взаимоотношения обещали народу интересное зрелище. Если я правильно понимал, большинство зрителей было на моей стороне, и это радовало, пусть и не так уж сильно. Пока нас облачали в защитное снаряжение, я еще думал, что именно тут может пойти не так, но на ум ничего подходящего не пришло. А потом и думать стало некогда, пора было действовать.
Атаковать Орманди начал сразу же, как был объявлен бой. Атаковать напористо, сильно и жестко. После отражения его первых выпадов и проведения пары не шибко успешных контратак до меня потихоньку начало доходить, что происходит что-то не то. Предвидение, а оно, спасибо профессору Левенгаупту, работало у меня все лучше и лучше, говорило, что своим шлегером имперский рыцарь метит мне вовсе не в лицо, как того следовало ожидать, а в шею. На что этот урод надеется? Шлегер заточен на манер зубила, и проткнуть им намотанный во много слоев толстый шерстяной шарф нереально. Или?.. Да чтоб того Орманди куда не надо, а ведь он уверен, что реально! Да нет, черти б его взяли со всеми потрохами, не уверен, а просто знает, что реально! Потому и целит мне в шею, паскуда!
Ситуация отчетливо запахла жареным. Надо как-то выбираться, а то чертов козел меня просто убьет, и это будет выглядеть как несчастный случай. Вот почему он был доволен, гаденыш… Ладно, пойду-ка я по пути наименьшего сопротивления, малость ускорив события, а заодно и направив их не туда, куда хочется врагу. Да, будет неприятно, но так все равно гораздо лучше, чем умереть. А раз лучше, то и оттягивать неприятный момент нечего.
Предвидев очередной выпад противника, я легонько подправил движение его шлегера и, одновременно сделав вид, что ошибся, попытался отклониться не в ту сторону и не с той скоростью, как если бы определил его замысел правильно. Получилось! Левую щеку как будто обожгло, и тут же я почувствовал, как по ней потекла кровь.
— Прекратить бой! — скомандовал фон Мюлленберг.
Растерянность, исходившую от Орманди, можно было, казалось, трогать руками. Впрочем, он почти сразу с ней справился и двинулся к стойке со шлегерами.
— Стой! — крикнул я ему в спину. — Проверьте шлегер, пока Орманди не поставил его в стойку! — это уже адресовалось всем присутствующим.
И вот тут венгр крупно ошибся. Честно говоря, не могу даже предположить, что на его месте было бы в этих обстоятельствах правильным, скорее всего, вообще ничего, но уж точно не рывок к стене, у которой располагалась стойка. Орманди перехватили сразу трое, Альберт выдернул шлегер из его руки и принес барону.
Ну вот она и отгадка. Шлегер, которым сражался Орманди, был заточен куда острее зубила, и шарф меня бы от него не защитил. В воздухе повисло тягостное молчание.
— Я его не затачивал! — выкрикнул Орманди.
— А этого никто и не говорил, — рассудительно выдал Альберт. — Но несколько свидетелей подтвердят под присягой, что взят этот заточенный шлегер был именно из твоей руки.
Двое парней с медицинского факультета уже взялись за мою рану — один зафиксировал мне голову, второй довольно бесцеремонно и весьма болезненно наносил на края пореза какую-то мазь. Как я понял, наложение швов в этом мире практиковали нечасто, обходясь целебными артефактами. Мазь, употребленная в моем случае, надо полагать, к ним и относилась.
В зале появился граф фон Дальберг, сеньор, то есть, в терминологии прошлой моей жизни, председатель братства, за которым послали сразу, как у Орманди отобрали шлегер. Барон фон Мюлленберг доложил обстановку, граф фон Шлиппенбах дополнил доклад фукс-майора со своей юридической колокольни, и граф фон Дальберг без особо долгих раздумий начал изливать на собравшихся начальственную мудрость.
— Итак… — он оглядел присутствующих, — кворум братьев имеется, я, шпрехер, фукс-майор, фехтварт и шрифтварт[39] на месте, можно проводить собрание. Боюсь, тебе, имперский рыцарь Орманди, по его итогам придется наше братство покинуть.
— Подождите! — я отпихнул медика, собиравшегося заклеить мою рану новомодным клейким пластырем. — Как пострадавшая сторона, я имею право внести предложение?
— Полагаю такое вполне уместным, — благосклонно кивнул фон Дальберг.
— Итак, — начал я излагать ту часть своего только что придуманного плана, которую считал возможным озвучить, — если Эдмунд Орманди будет исключен из братства, мы с ним теряем право на повторный мензур в соответствии со славными традициями.
Сделав паузу, чтобы дать народу призадуматься,
