MAYDAY 2 - Ксения Кантор

– Он окончательно спятил. И не остановится ни перед чем. Я не ошибусь, если скажу, что его место за решеткой.

– Принял.

И в этом кратком суровом ответе отчетливо слышался приговор для Крамара.

Первым делом в кабинете Марк связался с Олегом и попросил установить наблюдение за бывшим ученым. Пояснил, что тот опасен для окружающих и одержим идеей спасения. Такие свихнувшиеся нарциссы обычно мнят себя мессиями, посланными на землю ради сверхцели, и не остановятся ни перед чем. Роков отнесся к новой информации крайне серьезно, оно и понятно. Кому понравится иметь под боком бомбу замедленного действия, ведь неизвестно, какие мысли блуждают в голове этого человека и в какой момент рванут. В текущей ситуации самое верное – жесткий контроль. Любой промах, недосмотр мог привести к катастрофе и поставить под угрозу гибели всю базу.

Глава 26.

28 августа. База «Протон».

Светло-зеленые, бежевые, бледно-оранжевые здания толпились вокруг. Их блестящие крыши щедро поливало августовское солнце. Отблески его лучей поблескивали на любопытных лицах людей, в их вездесущих алчных взглядах. Док уворачивался, прятал глаза за спутанными прядями и старался меньше показываться на улицах. В последнее время он часто ловил себя на том, что разговаривает вслух, и тут же одергивал. Ведь они могли подслушать, украсть его идеи и присвоить себе. Этого ни в коем случае нельзя допустить!

На новом месте его определили в слесарную мастерскую. Весь день там истерично визжали станки, высекая искры, сыпалась на пол стружка. Док никого не трогал и на вопросы не реагировал, знай себе метет полы да шепчет что-то невнятное под нос. Вокруг работали сплошь мужики, крепкие, шустрые и вечно матерящиеся. Первое время они подкалывали тронутого, пытались раскачать на агрессию, чтобы повеселиться. Но поскольку тот оставался безучастным, вскоре махнули рукой с вердиктом «Псих!». Так, он стал невидимкой: замкнутым, угрюмым сумасшедшим, на которого никто не обращал внимания и не воспринимал всерьез.

А между тем в его голове происходили занимательные процессы. Цепочки формул и рассуждений складывались в великие открытия, унося в воображаемое будущее, где он и проводил большую часть времени. Но все же иногда он внимательно прислушивался к разговорам окружающих, силясь понять, куда он попал и, кто эти люди. Сломавшийся, но не сдавший интеллект позволил довольно быстро во всем разобраться. Если мусор на полу смести в один мешок и помножить на пять тысяч, получится ровно столько, сколько людей на базах. Но в один мешок неправильно, для начала стоит отделить бумагу от стружек, крупные стружки от мелких. Все же генотип у них разный. А после разложить в порядке возрастания веса. Тогда станет верно.

Проще некуда.

Довольный своими умозаключениями, он кивал и вновь брался за метлу.

Все чаще рядом появлялась жена и то были самые счастливые моменты. Она внимательно слушала его рассуждения, хвалила и уверяла, что он на верном пути. Уговаривала потерпеть, выждать, подходящая возможность непременно представится. Он соглашался, благодарил ее и вновь заводил разговоры о том, как скоро они увидятся. Расписывал дальнейшую жизнь, мечтал, предвкушал и тихонько улыбался.

Иногда мужчину замечали у больницы. Застывший, отрешенный, он мог смотреть в окна до самых сумерек. А после возвращался в комнатушку, где его встречал вечно злой и неприветливый сосед, называвший себя Аркашей.

***

Аркаша с тоской вспоминал о былых временах, когда базой заправляли его приятели. Вот тогда была жизнь! Можно было пить с утра до вечера и тискать Алку. А сейчас… однообразные серые дни в душной мастерской, тупая грязная работа. Да, и Алка его кинула сразу, стоило смениться власти в «Протоне». Стерва. Теперь грела постель Мишке – усатому вояке из администрации.

По вечерам Аркаша рассматривал свои руки, почерневшие, с обломанными треснутыми ногтями, и скрежетал зубами до ноющей боли. Внутри кипели ненависть и желчь, они выжигали нутро, оставляя после себя ноющую, невыносимую пустоту. Лучше становилось только после водки. Стоило хлопнуть стакан, как реальность покрывалась зыбью и отступала под натиском сладких воспоминаний. Там он был Фигурой, важным человеком, с ним считались. Все изменилось с приходом нового начальства, да и с водкой стало совсем туго. Цены взлетели до небес, теперь, чтобы купить бутылку, ему приходилось скрупулезно копить. У Аркаши отнимали последнюю отдушину, соломинку, которая кое-как поддерживала его на плаву.

Сегодня забавы ради он плеснул в стакан соседа водки. Как ни странно, тот выпил, мигом захмелев, и принялся что-то толковать о мутациях вируса, антителах и прочих малопонятных вещах. Среди потока неизвестных слов мозг Аркаши вычленял только желаемое и понятное: спасение… сыворотка… сытая жизнь… власть…

Сосед говорил с таким убеждением и так ладно, словно и не сумасшедший вовсе. И Аркашу обуяли сомнения.

– И где же твоя сыворотка, Псих?

– Она украла ее. Присвоила себе. – сообщил наигранно-трагичный голос Дока.

– Кто украл? – мужчина вновь недоверчиво покосился на соседа.

– Кристина, – прошептал он и испуганно огляделся. – Только никому не говори.

Следующим вечером под предлогом «посидим-выпьем» Аркаша позвал друзей, но на самом деле ему хотелось, чтобы они тоже послушали. Возможно, он ошибался, но нутро подсказывало, не такой уж Псих ненормальный. Его слова про спасение, новую жизнь зацепили, упали на благодатную почву. Ведь больше всего на свете Аркаша мечтал вернуть статус, вновь стать важным человеком.

Док с убежденностью шизофреника вещал про великие перемены, объяснял механизмы вирусов, втолковывал про вакцинацию всех выживших. Впрочем, не особо надеясь, что собравшиеся поймут медицинские термины. Но ведь цель заключалась не в этом. Он изо всех сил старался вбить в головы собравшихся одну-единственную мысль: именно они могут стать освободителями. Док неспроста прибился к отбросам. Убогим и обиженным надо держаться вместе. Знал, такие пойдут на все, лишь бы дорваться до легкой, беззаботной жизни и терять им нечего. Алкаши заглотили наживку, и по мере выпитого их голоса становились все уверенней, громче, они что-то перетирали насчет новой, вольготной жизни и грозились разнести все командование. А Док тихонько раскачивался в сторонке и улыбался себе под нос. Все шло, даже лучше, чем он ожидал.

База «Аргон».

Ажиотаж вокруг главной пары «Аргона» достиг верхних пределов. Очередная весть о визите Страхова в кошкин дом разносилась по базе со скоростью молнии. Ставки росли, азарт тоже. Одна часть жителей потирали руки от предвкушения выигрыша, тогда как другие кусали локти от досады. И на каждой кухне, за каждым углом обсуждался самый громкий и долгожданный роман на базе.

Что касается парней из отряда,