"Фантастика 2024-100". Компиляция. Книги 1-24 (СИ) - Усачев Михаил

Парни предлагали, сгоряча, конечно, нырнуть… Или заткнуть пробкой, на худой конец.

Подошедший преподаватель, покачав головой, пояснил, на пальцах, что он думает о "горячих головах", "худых концах" и "пробках".

Его "конструкт" меня просто поразил своей простотой и логичным совершенством – эдакий осьминог, "булькнув" на дно узла, он оплел своими щупальцами вентиль и завертел его, закрывая.

Перекрыв воду, преподаватель задумался, пошкреб недельной длины щетину и щелкнул пальцами, вызывая еще один "конструкт". Чертыхнулся и заозирался по сторонам.

- Что надо? – Поинтересовался я, видя растерянность в его глазах.

- Погодь. Думаю, куда воду сливать будем… - Препод что-то просчитывал. – А ты, иди, пока, чайку хлебни…

Вот так всегда с водой: мало – плохо. Много – катастрофа. Жарко – грязь. Холодно – лед… Сливать воду в ливневку – похерить все систему…

- Сайд! – Тронул меня за рукав молоденький студент и сунул в одну руку чашку с горячим чаем, а в другую – вырванный из блокнота листок.

Чай был с корицей.

А на листке – корявый "конструкт", напоминающий трубу большого диаметра, точнее – половину трубы, здоровенный акведук, по которому можно было вполне пристойно слить воду за черту городка.

Отдав листок преподу, заодно лишился и чая – замерз не я один! Пару минут думали в две головы, но упростить дальше было уже просто некуда. Так и протянули нитку трубы, молясь, чтобы хватило обоим, сил, удержать "конструкт" от развала.

Хлынувший поток, черный от грязи и дурнопахнущий от канализации, рванул по "трубопроводу" прочь, за территорию.

Прокопанный овраг стал на глазах мелеть, оставляя после себя лишь пар, запах и липкую грязь, быстро замерзающую при минус 42 градусах Цельсия.

Как не быстр оказался "конструкт", мороз оказался быстрее, прихватив ледком все вокруг и устроив ледовый аттракцион грандиозного масштаба.

К переломам после падения в канаву, добавились "побитости" и растяжения.

Потом прибежал генерал-майор и дал нам втык, за то, что нечистоты выливались рядом с городком, гарантированно грозя нам, по весне, суровыми кишечными расстройствами.

Однако – "сделанного не воротишь", а сколько перед зеркалом не крутись – все едино раздеваться придется, мы отмахнулись от генерала и взялись за починку водоснабжения, канализации, попутно помогая нашим физикам восстанавливать электроснабжение.

И никому из нас даже не пришло в голову поинтересоваться, куда же пропала земля, из этой траншеи!

Каждый из нас благополучно перенес этот интерес на более позднее время – когда будем яму закапывать.

В самом начале нашей эпопеи, все старались вести себя культурно и не использовать высокомогучий и всеобъемлющий язык. Первым вышел из себя генерал-майор, потом все покатилось под откос и к приезду "аварийной службы", успевшей тютелька в тютельку к завершающему шву на последней трубе, я услышал столько новых слов, произнесенных иностранцами всех мастей, чинов, возрастов и рангов, что впору писать новый словарь "русских табуированных…"

Особой экспрессией выделялся наш президент…

В результате, наш генерал от медицины подкрался к нему со спины с инъектором и подхватив обмякшее после укола тело, передал его своим студентам, для "удаления с поля боя, во избежании повышенного травматизма"!

Заделав трубы, восстановив кабель и вытерев сопли, мы уселись кружком и, глядя друг на друга схватились за головы – температура падала, а земли, закидать все это безобразие – не наблюдалось.

Пять часов, что мы убили на восстановление, грозили показать нам "кузькину мать" и "разморозиться".

Землю нашел президент.

Нет, конечно, не планету я имею в виду… Отвалы грязи, вперемешку с кусками бетона, огрызков труб и прочих прелестей – именно это обнаружил биг босс, придя в себя и выглянув из окна кабинета на клумбу, разбитую вокруг подаренного нам памятника Рабиндранату Пифагору – это от заклятых индийских друзей, по обмену…

От памятника остался на свободе только череп ученого, точнее – его чугунные волосы. Все остальное, вместе с парадным входом было засыпано и уже успело замерзнуть.

"Аварийка", видя такие проблемы, поспешила очень технично испариться, по-английски, оставив нас перед фактом, что если мы проблему не решим в течении ближайших нескольких часов, то начнет темнеть, холодать и тогда разморозится уже ВСЯ система, а "аварийка" за такое ответственности не несет!

Вспомнив "конструкты", которые недавно препарировал, рассказал о них технарю – все, как вариант, может и пригодится.

Не пригодилось – шеф нашел землю!

Для "пересыпки", можно было использовать "акведук", но мы уже устали, как пять собак и хотели всего сразу, особенно – в туалет.

В чистый, теплый, с горячей водой и "ветродуйкой" на замерзшие ручки!

А еще, от нас воняло!

Георг, который появился звать меня на экстренное совещание, устраиваемое непоседливой Стеллой, принюхался, повертел головой и … Остался помогать нам.

Через полчаса, к парням из "моей" группы, стали присоединятся парни из "параллельных".

Девятнадцатого помощника, я и технарь послали… Помогать упавшим и уронившимся, к медикам.

Медфаку надо отдать самое наше горячее "уважам" – благодаря их заботам и вниманию, мы не поморозились в усмерть – горячее питье, теплая палатка, раздобытая нашим генералом и поставленная в десяти метрах от места работ, прямо на газоне, все это и есть прямая и явная забота о нас, сантехниках…

Первый "ковш" земли скинул в траншею САМ, Лично! Малость промахнулся, правда, на "пару метров", но из палатки мы уже успели смыться – как седалищным нервом все почувствовали, что пора завязывать с чаепитием и вывернулись на улицу.

Получив пример, каждый из преподавателей, в меру своих сил, разумеется, заставил студентов работать.

Получившиеся "конструкты", технарь отлавливал и препарировал с такой скоростью, что мне даже мечтать не приходилось!

Закидали мы все, конечно, с нарушениями, но воду и отопление дали, а это уже – "ого-го-го"!

Технарь, почесав затылок, внедрил, таки, термопары. Больше для собственного спокойствия, чем по необходимости – система хоть и на последнем издыхании, но держалась.

Расползаясь по домам – преподы и по общагам – студенты, почти не разговаривали, устав от неожиданных сюрпризов, получившихся совершенно случайно.

Ведь, как всегда – все хотели как лучше!

Шесть вечера в феврале это темно, холодно и страшно.

Стелла, наша чудо – декан, предложила всех развести, но… По такому гололеду и без того всех развезло…

Жаль, коньки я так и не освоил!

А провесить проход – сил уже не было.

И Марша куда-то пропала, солнышко мое рыжее! Телефон молчит молчком, у кого не спрашиваю – тишина.

Самое время начать волноваться…

На этих печальных мыслях, мои ноги выписывают замысловатую фигуру, земля с угрожающей скоростью приближается к моему затылку, а небо, соответственно, удаляется, и дальше меня накрывает тьма.

Хорошо, плотно так накрывает, словно живое и разумное существо…

Приходить в себя, после такого, очень не интересно – голова кружится, люди вокруг тебя пытаются достучаться до твоего сознания дурацкими вопросами, типа: "Сколько пальцев" и "Вы помните, как вас зовут"…

А теперь, навалилась чертова апатия и ни взад, ни вперед…

Это так утомительно, особенно когда тебя до сих пор подташнивает после сотрясения мозга, а смеяться ты не можешь от того, что швы будут снимать только через две недели и вообще – с Маршей пора поговорить серьезно, надоели эти тихие движения. Решила уйти – пусть идет, жаль, но задерживать не буду. И сам не сдохну – такое уже было, плавал, знаю.