Медицина катастроф в ином мире 4 - Павел Чагин

— Что теперь?

— Пошли, подстрахуешь если что.

Проваливаясь в глубокий снег, мы поперлись туда, где кристалл светился сильнее всего. По закону подлости, как это обычно случается — в сторону обрыва. Прощупав ногой край, я вытянул палку вперед.

— Че-то он у тебя прям сильно светится, — усмехнулся Сокол.

— Придержи за ремень!

Сокол схватился за мой ремень и присел, широко расставив ноги. Это позволило мне дотянуться чуть дальше. Кристалл вспыхнул ярче.

— Твою ж мать… палку бы подлиннее.

— Где бы ее еще взять?

Сокол оттащил меня от обрыва и осмотрелся. С другой стороны склон был куда длиннее и положе.

— Палку длиннее, говоришь? — он достал рацию. — Товарищ майор, с той стороны склон ровнее, можете подогнать технику сюда?

— Нахрена?

— Нужна стрела. Павлик что-то нащупал.

Взобравшись на броню, Фургаев с особистом объехали холм. Не с первого раза, но ИИ танка смог преодолеть крутой подъем у подножия и, ломая кустарники, заполз на самую вершину. Развернувшись, танк разложил стрелу крана. В нарушение всех правил безопасности, я повесил на крюк дубовую от мороза чалку и встал на нее ногами.

— Давай!

— Делай, чего уж там… — отмахнулся Фургаев.

Танк деликатно оторвал меня от земли и разложил гидравлическую стрелу на всю длину. Хватаясь за металлическую скобу набалдашника, я перехватил палку и, взяв ее за самый кончик, вытянул так далеко как только смог…

— Холодов! — рявкнул майор, щурясь, — Какого хрена⁉

Кристалл внутри магазина вспыхнул ярче дневного света. Я ненадолго ослеп. Проболтавшись на чалке минут пять, смог проморгаться. Резкие тени от техники и людей прочертили снег. Обняв стрелу как родную, я заслонился ладонью и посмотрел наверх. Изогнутая вертикальная полоса метров в десять высотой проступила над палкой…

— Это разрыв! — заорал я во все горло. — Сокол, вот оно! Отсюда я выпал!

Я ощутил резкий прилив маны и вызвал экран статуса. Он появился! Мутный, нечеткий, но явственно различимый!

— А можно еще ближе?

— Ты дурной? — отозвался майор. — Технику хочешь угробить? Завязывай с этой хренью! Сейчас же!

Стрела поползла обратно, и мне пришлось спрыгнуть на броню. Эфирный преобразователь на конце палки светился как прежде. Я осторожно отвязал его и положил на снег.

— Не подходите пока, он не стабилен.

— Что это? — Фургаев ткнул пальцем в небо.

— Вы не поверите, товарищ майор.

— Глазам я пока еще верю. Говори.

— Это — разрыв пространства. Разлом, можно сказать. Врата в другой мир.

— Параллельный чтоль? — напряженно усмехнулся особист.

— Нет, просто другой. Вы слышали что-нибудь о червоточинах?

— Ну да, — Фургаев нахмурился. — Но это ж фантастика, хоть и научная. Не доказано.

— На другой стороне этого разлома есть мир, где полно еды и того, что вам и не снилось.

— Допустим. Например?

— Магия! — усмехнулся я криво. — Нужны доказательства?

— Валяй! — хмыкнул особист. — Посмотрим.

Взобравшись на танк, я выбрал ровную местечко чуть подальше от обрыва. Убрав снег и деревья, забрал грунт до голого камня. Разровняв площадку, призвал из инвентаря небольшой каменный дом с черепичной крышей и дровником. Разжился им как-то по случаю. Все равно бы Альянс разбомбил. Из трубы показался дым, потянуло запахом пищи.

Хромов выглянул из-за танка и улыбочка сползла с его лица. Фургаев пуще прежнего побледнел…

— Чайку? — усмехнулся я довольно. — Не желаете ли отужинать, господа офицеры?

Спрыгнув с брони, я вошел первым и осмотрелся. Да, все так же как и было. В очаге потрескивают дрова, рядом котел с бурлящей похлебкой. Чайник над огнем вот-вот закипит…

Взяв черпак, я по-хозяйски наполнил тарелки и поставил на стол. Потом заварил чай в заварнике и нарезал грубый зерновой хлеб. Мои спутники, напряженно озираясь, вошли в дом.

— Двери-то закрывайте!

Сокол прикрыл дверь.

— Вешалка там…

Плохо веря в происходящее, мужчины разделись и, переглядываясь, расселись за столом. Разлив чай по кружкам, я поставил на стол миску с сахаром, раздал ложки.

— Кто ты, мать твою? — наконец спросил Хромов. — Какого лысого тут творится⁈

— Павел Холодов, санинструктор штурмового отряда.

— Павел Холодов погиб при штурме Берлина 5-го мая 2035-го года, — стальным голосом проговорил он. Я навел справки. Есть видео!

— Так точно, — кивнул я. — Только не погиб, а переместился. Вероятно через такой же разлом как и здесь.

— Через вот этот? — Сокол показал пальцем в сторону обрыва.

— Нет, через этот меня выбросили обратно. В родной мир. Кстати, пища, что мы привезли — оттуда. И этот дом и… похлебка. Ешьте, чего замерли? Готовят у них вкусно, но без соли. Дорого очень.

Я отломил хлеб и принялся закидывать в рот ложку за ложкой. Сокол не стал долго думать. Голод — не тетка. Следом ложку взял Фургаев. А потом и Хромов.

— Сармат знает?

— А? Да, знает. Тоже не сразу поверил. Думал, что я дезертировал или попал в плен.

— Или переметнулся к врагу… — добавил особист.

— Ни то ни другое, как видите. Все гораздо сложнее.

— Нужно об этом сообщить, — проговорил особист.

— Кому? — болезненно усмехнулся Фургаев. — Хочешь выставить себя идиотом? Ты сам-то веришь в то, что видишь?

— М-да. Твоя правда… — он взглянул в миску. — А соли действительно не хватает. Может это и бред, но можно добавки?

Мне пришлось снова рассказать историю своих злоключений в ином мире. На сей раз я уложился в час. Выпив по три кружки чая, мы стали собираться в обратный путь. Патрульный дрон пару раз зависал над домом, докладывая дежурному об аномалии. Но когда из дверей вышел майор Фургаев и помахал рукой, дрон улетел. Я подобрал из снега магазин и пополнил запас своей маны.

— Что теперь, Морозов? — спросил особист.

— Холодов — я. Разрешите остаться в части и изучить аномалию?

— Зачем?

— Это шанс на спасение. Для всех нас.

— Хочешь вернуться? — спросил Фургаев.

— Наверное… — я пожал плечами. — Там осталось много друзей, но и проблем не меньше. В любом случае лучше чем здесь. Если мне удастся открыть проход, мы сможем убраться отсюда к чертовой матери. Все мы.

— Хочешь… придать Родину?

— Никак нет! Хочу спасти