Работа под прикрытием - Маргарита Александровна Гришаева
— Я поняла, — закатила я глаза. — Главное — вовремя уйти.
— Правильно. Твое дело маленькое — дать знать, нужное это нам вещество или нет. Со всем остальным я сам разберусь, — кивнул мне магистр и подал руку.
Вложив свою ладонь ему в руку, я поднялась. С помощью мужчины накинула плащ и застегнулась.
— Готова? — пытливо заглянул мне в глаза Дамиан.
Я решительно кивнула в ответ, надеясь, что на легкую дрожь в руках он не обратит внимания. Не то чтобы я боялась, но близость развязки определенно заставляла меня нервничать.
Шаг сквозь портал, и мы снова встречаем знакомого дворецкого, а личность магистра уже скрыта за иллюзией. Около особняка барона нас ждала привычная карета. Неожиданным оказалось украшение на ней в виде уже знакомого мне заклинания подслушивания, правда, на этот раз только одного. За нас действительно взялись всерьез. Значит, нужно убедить преступников, что мы определенно их клиенты.
Стоило захлопнуться дверце, как я начала наш поcледний, самый сложный спектакль.
— И что за сюрприз ты мне устроил? — с нетерпением обратилась я к мужчине, и тот подхватил мою игру.
— У меня для тебя два сюрприза. Правда, один из них не слишком приятный, но вторым я надеюсь его сгладить.
— Так, — тут же стал серьезным и требовательным мой голос, — что такое?
— Она возвращается, — признался мужчина с тихим вздохом.
— Проклятье! — Я поспешила добавить немногo визгливых ноток в голос: — Почему каждый раз, когда у нас появляется возможность провести время вместе, она все портит! Сколько ещё я должна это терпеть?!
— Совсем немного, родная, я придумаю, как решить эту проблему, — залебезил мой спутник. Совершенно не вяжущаяся с Бриаром интонация.
— Уж постарайся. Наш сын должен носить твой титул и имя, а ещё расти в нормальной семье, в достатке и тепле. А не: «Прости, маленький, у папы есть другая семья», — всхлипнула я. — Я этого не переживу.
— Не беспокойся, такого не будет. Все обязательно сложится наилучшим образом. Нужна всего лишь толика терпения, — поспешил успокоить меня «барон».
Я ещё пару раз для убедительности всхлипнула, а потом оживилась:
— А что за второй сюрприз, которым ты хочешь загладить неприятные новости?
— Сегодня, дорогая, ты выступаешь в одной из лучших рестораций города, — торжественно объявил он.
— Правда? Нет, правда-правда? Это же моя мечта! — Я взвизгнула, изображая, как стремительно улучшается настроение. — Это, конечно, не перебьет осадок от возвращения твоей благоверной, нo тоже неплохо. Может, меня заметят и пригласят выступать в опере? Не правда ли, я буду смотреться в роли прекрасной и соблазнительной вдовы куда лучше?
— Даже не сомневайся. И, конечно, тебя заметят, — поспешил уверить меня Бриар. — Ты же не только ослепительнo красива, но еще и невероятно талантлива.
— Ты прав, — не стала скромничать я и весь оставшийся путь рассуждала вслух, какие из песен лучше спеть, чтобы выгоднее показать голос.
Здание, к которому мы приехали, мне было незнакoмо, но вот соседнее с ним было весьма знакомо — администрация города. В прошлый раз мы тоже ужинали неподалеку. Не слишком ли топорно? Впрочем, магистр явно разбирался в интригах лучше меня, так что мне оставалось только довериться ему.
Ресторация явно была не простой, хоть и не дотягивала до той, где проходил наш первый ужин. Посетителей было много, но все же пустые столики присутствовали. Наш оказался самым близким к сцене. Настолько, что я точно замечу, если Бриару что-то передадут. Мне было предложено начать с ужина, но я отказалась, заявив, что не терпится ощутить себя настоящей певицей. Провести весь вечер на сцене мне гораздо проще и привычнее, чем снова искать темы для пустой болтовңи. Казалось бы, такому скрытному и необщительному человеку, как я, это, наоборот, должно быть в тягость. Но погрузившись с музыку, я словно забывала об окружающем меня мире и пристальных взглядах. Я больше не думала о проблемах, страхах и сложностях, а просто жила своей песней. Так что я поспешила воспользоваться чудесной возможностью взять себя в руки и успокоиться, вместо того чтобы нервно искать темы для разговора сидя за столиком.
Правда, возникла небольшая заминка с репертуаром. Все-таки чаще всегo я пою перед более простой публикой, причем песни собственного сочинения, и они весьма специфичны. Местная публика такого явно не поймет и не примет. Пришлось судорожно вспоминать известные романтические баллады, а также различные сказания о приключениях героев и их подвигах. Правда, учитывая, что я воображаю себя оперной певицей, и этo не слишком подходило. Но, всегда можно сделать вид, что я простo оказалась слишком глупа, чтобы осознавать разницу.
Пока я силилась развлечь посетителей, магистр, попивая винo, не отрывал от меня взгляда, изображая наслаждение выступлением. Но вопреки нашим ожиданиям, присоединяться и заводить разговоров с мужчиной никто не спешил. Со сцены открывался прекрасный обзор на зал, так что я внимательно следила, не проявляет ли кто интерес к нашему столику. Одна песня, вторая… После третьей стали доноситься редкие хлопки от посетителей, что для меня было очень неожиданным. После шестой аплодисментов стало больше, подозрительных личностей не появилось, а я все же решила устроить небольшой перерыв, чтобы промочить горло. Вспорхнув со сцены, подлетела к столику и схватила первый попавшийся бокал. Но донести до губ не успела, его отобрали.
— Тебе нельзя вино, — напомнил Бриар и вручил стакан с апельсиновым соком.
— Совсем забыла, — смутилась я, отпивая глоток.
Как же — забыла. Я специально взялась за бокал с вином, хотя видела второй. Надо же напомнить интересующимся личностям о моем положении. Тем самым, которые опять занялись подслушиванием. К сожалению, заметить, кто и когда прикрепил заклинание к столику, я не смогла, только оказавшись рядом, заметила плетение на краю скатерти. Но хотя бы это дает надежду, что вечер мы проводим не зря и наши настойчивые преследователи все же решатся сегодня на действия.
— Тебе понравилось? — поспешила поинтересоваться я и, не дождавшись ответа, защебетала дальше: — Ты слышал, мне устроили овации! Ах, как я обожаю это чувство, когда восхищаются и аплодируют твoему таланту. Определенно, сцена — это мое
