Хроники 302 отдела: Эффект кукловода - Алексей Небоходов

За окном привычно гремел трамвай, жалуясь на возраст скрипом и вздохами. Дмитрий заварил чай из жестяной банки, почти не чувствуя вкуса, лишь лёгкий привкус ржавчины и безысходности, пропитавшей это время.

Оделся тщательно, каждый предмет одежды становился частью образа. Узел галстука лёг идеально, и в зеркале мелькнула мысль: вот так выглядит образцовый советский инженер – преданный идее, но внутренне пустой.

Улица встретила прохладой и равнодушной толпой, движущейся словно по принуждению. Очередь к магазину «Продукты» уже замерла в молчаливом ожидании, напоминающем ритуал.

Двадцать минут пути до института прошли незаметно. Ноги знали маршрут лучше головы, занятой внутренней борьбой с телом и чужой реальностью.

На проходной пожилой охранник равнодушно листал «Правду». Увидев знакомое лицо, едва заметно улыбнулся:

– Доброе утро, Дмитрий Витальевич. Сегодня рано. Перестараетесь – героем соцтруда сделают, отдыхать некогда будет.

Ирония была болезненно знакомой, словно Дмитрий услышал пароль, подтверждающий принадлежность к местной породе – людям циничным и покорным обстоятельствам.

– Бессонница, – устало ответил Дмитрий, подчёркивая обыденность ситуации.

Охранник понимающе кивнул и записал фамилию в журнал.

Коридоры института пахли пылью и советским кафелем. Дмитрий шёл уверенно, будто проходил здесь тысячу раз. Усталость, привычная и вязкая, помогла принять происходящее за реальность.

Рабочий зал был длинным, с тусклым освещением и десятком одинаковых столов с чертёжными досками, лампами и потрёпанными стульями. Дмитрий сел на третье место от окна, между молодым инженером, что-то бормочущим себе под нос, и женщиной в толстых очках, увлечённо выводившей линии под линейку.

Он устроился, изображая спокойствие, разложил карандаши, механически вспомнил названия приборов и пустые формулы. Коллеги кивали привычно – без особой теплоты, но и без подозрения. Так было принято.

Рабочий день тёк спокойно и равномерно, подобно реке между бетонных берегов. Дмитрий отвечал на редкие вопросы, наблюдал за окружением, тщательно вчитывался в чертежи и таблицы, не произнося лишних слов.

К вечеру напряжение слегка ослабло, сменившись осторожной уверенностью. Но стоило переступить порог квартиры, как телефон резко прорезал тишину.

– Слушаю, – металлический звук голоса Дмитрий ощутил внутри себя.

– Дмитрий Витальевич, – голос собеседника был холодным и ровным, лишённым эмоций, словно привыкшим только приказывать. – Это Панов. Встреча завтра в семь вечера, Петровский переулок. Место знаете. Не опаздывайте.

Дмитрий выдержал паузу, понимая всю серьёзность момента:

– Хорошо, буду вовремя. Что-то ещё?

– Пока нет. И запомните: вы уже в игре. Любая ошибка станет вашей личной трагедией. До завтра.

Трубка щёлкнула, оставив Дмитрия в тяжёлой, напряжённой тишине. Он медленно положил трубку, ощутив, как события вокруг сплетаются в тугую, невидимую сеть.

Глубоко вздохнув, оперативник подошёл к окну. Серая покорность улицы теперь стала его новой реальностью. Завтра ему предстояла встреча, от которой зависело всё. Сегодня же оставалось лишь ждать, мысленно репетируя каждое слово и движение, зная цену малейшей ошибки.

Кафе, в которое Дмитрий отправился на следующий день, находилось на другом конце Москвы. Он добрался до него на метро, внимательно следя за станциями и избегая суеты. Выйдя, долго шёл между панельными домами, пока не заметил витрину с мутными стёклами и выцветшей надписью «Буфет».

Он вошёл в полумрак, наполненный тихим шёпотом, запахом пережаренного кофе, влажных газет и дешёвого табака.

Здесь всё словно замерло во времени – в полумраке кафе казалось, будто здесь сохранился последний осколок гротескной советской стабильности, ещё не тронутый хаосом новой жизни. Дмитрий, постепенно привыкнув к тусклому освещению, заметил Панова за дальним столиком у окна, прикрытого тяжёлыми коричневыми шторами.

Панов поднял глаза, едва Дмитрий шагнул вперёд, и коротко указал на свободный стул напротив. Лицо его было подчёркнуто нейтральным, лишь в глазах мелькнул холодный блеск, ясно показывая, что встреча – не случайность и тем более не дружеское чаепитие.

– Рад вас видеть, Дмитрий Витальевич, – голос Панова звучал мягко и вежливо, однако холодная улыбка на его тонких губах лишала слова всякого тепла. – Присаживайтесь. Я заказал чай. Кофе здесь, прямо скажем, посредственный. Впрочем, можете рискнуть.

Дмитрий осторожно сел, стараясь скрыть тревогу за маской спокойной усталости, привычной для местных жителей. Он лишь коротко кивнул:

– Благодарю, чай подойдёт. Как прошёл ваш день, товарищ Панов?

Тот сделал небольшой глоток крепкого чая, внимательно глядя на Дмитрия, словно взвешивая каждое слово:

– Мой день прошёл именно так, как должен был. Без происшествий, лишних разговоров и нервов. Поверьте, я сделаю всё, чтобы и ваши дни проходили незаметно и спокойно. Мы ведь именно для этого здесь, не правда ли?

За лёгкостью тона скрывалась тонкая издёвка, будто Панов проверял терпение и выдержку собеседника.

– Рад это слышать, – Дмитрий чуть улыбнулся уголками губ, не позволяя улыбке коснуться глаз. – Чем менее заметны мы будем, тем лучше для общего дела.

Панов выдержал паузу, словно наслаждаясь моментом, затем слегка наклонился вперёд, отчего взгляд его стал ещё пронзительнее:

– Давайте сразу проясним, Дмитрий Витальевич: наша сегодняшняя беседа – неформальная часть инструктажа. Не люблю казёнщину, так что буду говорить прямо. Ваша задача – быть внимательным, осторожным и незаметным. Вы отлично понимаете, что здесь любая ошибка может стать фатальной.

Он замолчал, внимательно изучая реакцию Дмитрия. Тот ответил спокойно, тщательно контролируя каждое слово:

– Я полностью осознаю риски. В противном случае меня бы здесь не было. Если нужны дополнительные указания, я внимательно вас слушаю.

На секунду взгляд Панова смягчился, появилось что-то похожее на дружелюбие, но исчезло так быстро, что Дмитрий почти не поверил себе.

– Дополнительные указания просты, – Панов откинулся на стуле и вздохнул. – Ваша роль сейчас – быть невидимым, но не буквально. Будьте на виду, однако внимания не привлекайте. Отвечайте на вопросы, избегайте инициативы. Если заметите что-то подозрительное – сообщайте только мне лично. И больше никому. Поверьте, это существенно облегчит вам жизнь.

Дмитрий кивнул, показывая понимание и уважение к словам Панова, чувствуя, как каждый его жест и слово изучают под микроскопом.

– Я понял, товарищ Панов. Ваши инструкции ясны. Думаю, справлюсь.

Панов улыбнулся чуть теплее, но ирония не исчезла полностью:

– Приятно слышать уверенность, Дмитрий Витальевич. Однако в своей жизни я привык верить не словам, а поступкам. Не обижайтесь, если я пока останусь при своём мнении. У нас будет время лучше узнать друг друга. А пока запомните: наша осторожность – залог вашего спокойствия.

Панов замолчал, продолжая внимательно следить за Дмитрием. Его пальцы медленно вращали стакан с чаем, словно он пытался прочесть что-то в чайных листьях. После долгой паузы он снова поднял глаза и холодно улыбнулся:

– Что ж, теперь, когда мы обменялись любезностями, перейдём