Ночь упырей - Анастасия Александровна Андрианова

– Без игр скучно.

– Чем бы дитя ни тешилось, – сдалась Мавна. – Только давай без заданий, которые могут довести до сердечного приступа. Окей?

– Никаких сердечных приступов, только приятные бодрящие поцелуи с утра, настраивающие на продуктивный день. – Лируш вернулся на своё место, положил бутылку в центр стола и хитро подмигнул Мавне. На щеках мелькнули очаровательные ямочки. Сколько же девчонок по нему вздыхают, пока он почти голый варит кашу на кухне у Мавны, которая с ним даже не близко знакома? – Крути, Вишенка. Ты тут единственная девчонка. Взбодри же кого-то из нас своим сладким поцелуем.

– Лируш! Я на это не подписывалась.

– Сама же сказала «чем бы ни тешилось». Крути. Сердечных приступов не будет, обещаю.

Мавна фыркнула. Она не хотела признаваться, что даже привыкла к дурашливым затеям Лируша и где-то в глубине души они ей нравились, будто возвращали беззаботную семнадцатилетнюю Мавну – студентку техникума, у которой в жизни не было других забот, кроме мальчиков, подружек, сериалов и троек за семестр.

Варде перестал есть и смотрел на неё поверх миски – пожалуй, слишком насторожённо и внимательно. Хотелось демонстративно фыркнуть: нет уж, дорогой, если ты и сорвёшь поцелуй, то только целомудренный в макушку.

Мавна крутанула бутылку. Вихрь бело-красного пластика повертелся пару секунд и остановился, показывая чётко на Лируша. Почти чётко…

– Давай, Вишенка.

Лируш с готовностью вытянул губы трубочкой и перегнулся через стол к Мавне. Смородник поперхнулся кашей, закашлялся, и кусочки овсянки вылетели изо рта. Продолжая кашлять, он схватил салфетку, с остервенением вытирая стол.

– Ещё не остановилась.

Мавна легонько толкнула пальцем бутылку. Та двинулась всего на сантиметр, но теперь красная крышка смотрела чётко на Смородника.

– Вот теперь всё.

Варде что-то возмущённо фыркнул, Лируш так и продолжал тянуть губы трубочкой, а Смородник замер, широко распахнув глаза, которые вдруг показались непривычно наивными, а всё его лицо, несмотря на синяки, стало будто моложе от удивления.

Мавна отложила ложку и встала со своего места. Конечно, она не собиралась устраивать шоу на глазах у всех – так, невинный дружеский чмок, чтобы поднять настроение хмурому сычонку.

К ушам прилил жар, когда вспомнилась его широкая горячая ладонь, лежащая утром на её бедре. Трогают ли девушек так мужчины, влюблённые в других?.. Не хотелось бы думать, что Смородник – один из тех, кто оказывает знаки внимания всем подряд. Нет, он точно не такой, Мавна успела его изучить.

Она хотела обойти стол, чтобы подарить заслуженный утренний поцелуй Смороднику, как вдруг в двери раздался щелчок поворачивающегося ключа.

– Булка, ты дома? – крикнул Илар из коридора.

Мавна застонала. Как же не вовремя! Вот не мог задержаться на полчаса? Она бы успела всех выпроводить! А теперь куда их девать? Прятать под стол? В шкаф?

– Оденься, придурок! – в панике прошипела она Лирушу.

Но было поздно.

Илар вошёл на кухню и остановился, с открытым ртом глядя на Мавну, готовую вот-вот поцеловать Смородника с синяками на пол-лица; на Варде, в пижаме Илара доскребающего кашу с кровью; на голого Лируша в одном фартуке и на заварник с плавающей рыбкой внутри.

– Что. За. На хрен. Здесь. Происходит?!

* * *

Оправдываться перед Иларом пришлось долго. Мавна хотела бы стереть из памяти этот эпизод – особенно когда Лируш вскочил из-за стола, явив себя во всей красе. Илара хватил бы сердечный приступ, если бы Мавна не вытащила его на улицу подышать.

– А когда вернутся родители, ты продолжишь водить домой чужих мужиков? – не унимался он до самого вечера и бурчал что-то каждый раз, когда они в кофейне приближались настолько, чтобы можно было шепнуть колкость. Будто бы хотел за этот день окончательно уничтожить её настроение. Ей и без того было стыдно, а эти обвинения к вечеру совершенно измотали.

– Сколько раз тебе можно объяснять?! – вспылила Мавна, когда оглянулась на входную дверь и поняла, что посетителей пока нет. Она вытерла руки о фартук и упёрла кулаки в бока. – У нас не было выбора.

– Я думал, твой пубертатный возраст прошёл спокойно, а он даже не начинался.

– Хватит! – Мавна рявкнула так злобно, что сама себе удивилась. Темень, надо попросить выписать успокоительное посильнее. Совсем никаких нервов не осталось, а Илар только накручивает. – Они мои друзья! И этот дом и мой тоже. Более того, если бы ты и родители были дома, я бы тоже привела ребят. Или ты хотел бы, чтобы нас всех сожрали упыри? Да? Ты-то был в городе, на шестнадцатом этаже. Не в огне сражения. Не тебе меня осуждать, Илар.

Мавна отвернулась к кассе, тяжело дыша. Кажется, она наговорила брату ужасных вещей. Дура. Идиотка. Нервная, ненормальная…

Кофейня обнимала уютом и сладкими запахами. Нужно глубже дышать, успокоиться… В коробках уже стояли зимние украшения, скоро предстоит развешивать их так же, как они вешали осенние. Почему-то Мавне стало ещё обиднее за всех них. За кофейню, где всё равно было мало посетителей, за саму себя, за Илара…

– Ты плачешь?

Огромные ладони Илара стиснули её плечи. Мавна развернулась и уткнулась ему в грудь мокрым лицом.

– Прости меня. Прости, прости, прости! Я такая дура. Это ужасно.

Илар прижал её крепко-крепко, едва не душа.

– И ты меня прости. Я волновался за тебя. Бурчу весь день от потрясения, не подумал. Просто пойми, Булка, я прихожу утром и что вижу? Чародей, упырь и какой-то незнакомый псих наедине с моей маленькой сестричкой. Они не обижали тебя?

– Это же мои мальчишки. – Мавна громко шмыгнула носом. – Они дураки. И не умеют обижать – только дерутся как черти. Не злись на них. Я не могла их бросить, у Варде совсем нет дома, за Лирушем пришла полиция, а Смо… – голос дрогнул от нежности, – Смо – это Смо. У него всегда какие-то беды, я не могу оставить его без присмотра. Со мной он хотя бы бережётся, а отвернусь – и погибнет. Пойми и ты меня, пожалуйста.

– Ладно, ладно, Булка. – Голос Илара звучал ворчливо, но тепло. Он погладил Мавну по спине и чмокнул в макушку. – Будь осторожна. Я за тебя волнуюсь. Ты у меня стала взрослая и деловая, проводишь время с мужчинами и втянулась по уши во всю эту упыриную заварушку. Это опасно.

– Со мной чародей. С ним не страшно.

Илар помолчал, повздыхал, будто собирался с