Марица. Исток - Александра Европейцева

Марица. Исток.

Глава 1

Измена

— Ты не можешь так со мной поступить!

Красивая хрустальная ваза громко ударилась об стену, разбиваясь на сотни осколков. Я не обернулся. Вцепившись пальцами в подоконник, я всматривался в скупой пейзаж за окном. Только это и удерживало меня от того, чтобы не свернуть шею Ладении.

— Ты не можешь подать прошение о разводе, Демитр! Это скандал! — ее голос, обычно сладкий и томный, визжал, словно плохо смазанная пила.

— Скандал? — мой собственный голос прозвучал на удивление равнодушно. И это спокойствие обошлось мне дорогой ценой. Челюсти свело так, что вот-вот треснут зубы, а внутри все клокотало от ярости. — Тогда, наверное, не стоило изменять мне с моими же подчиненными.

— Как будто я единственная, кто имеет любовников! — она фыркнула. — Наш брак был заключен по расчету, любви и верности я тебе не обещала!

— Не единственная. Это так, — из моей груди вырвался тяжелый, раскаленный вздох. — Вот только другие аристократки умеют это делать тайно. Но то, чем ты с Радольсом занималась на конюшне, видела половина моего взвода. Они офицеры, Ладения, а не слепые котята.

— Ты мог бы заставить их замолчать! Ты — генерал! Подумал бы о детях! — она попыталась сменить гнев на милость, ее голос дрогнул.

— Я о них и думаю! — я, наконец, рванулся от окна.

Она инстинктивно отпрянула, наткнувшись на спинку кресла.

— Интересно, что будут говорить в обществе о них, а? Как у двух драконов родились маг и демон? Мага — еще допущу, в нашем роду такие союзы бывали. Но демон? Демоническая кровь среди аристократии Ангара? Ее не было ни в твоем роду, ни в моем!

Я до последнего верил, что где-то в предках затерялся незаконнорожденный полукровка. Верил, пока не велел сделать магический анализ.

Я достал из кармана мундира смятый листок пергамента, развернул его, и швырнул ей под ноги.

— Вот твой скандал, Ладения. Прочитай и заткнись, наконец.

Я посмотрел на жену. Тонкая талия, длинные, роскошные белоснежные волосы, которые впервые на моей памяти были в беспорядке. В ее прядях еще была видна солома, а платье смялось. От неё пахло чужим потом, сеном и дешёвым вином — аромат предательства, который въелся в стены этого проклятого поместья так же глубоко, как и в наш брак.

Сейчас она была мне омерзительна.

— Я и не ждал от тебя верности, но хотя бы уважения! Я готов был терпеть любовника, мужчину, которого ты полюбишь! Мы обсуждали это еще до свадьбы. В ответ я лишь просил, чтобы ты была со мной честна! Но Ладения… Шесть! Шесть офицеров за пять лет! Это уже не измена, это насмешка! Я оплачивал все счета твоего отца! Все, что он проигрывал! Я осыпал тебя драгоценностями, не жалел денег на новые платья! Ты была обеспечена всем! Неужели я многого просил — хотя бы иллюзию благопристойности, чтобы мое имя не поносили во всей армии! «Не смог удержать жену в узде!»

— Ты попросил назначение сюда, в Фирт! На границу с Иными землями! — перебила она, пытаясь вернуть инициативу. — И это ты сделал, даже не посоветовавшись со мной!

— Ты могла бы остаться в столице! Я предлагал!

— И жить под вечным контролем твоей матушки? Надевать, что она скажет. Ходить в гости к тем, на кого она укажет!

Я сжал кулаки так, что кожа на костяшках побелела. Воздух в комнате гудел от напряжения, будто перед грозой.

— Ты права, — сказал я тихо, и она замерла, уловив в моём голосе нечто опаснее крика. — Мать действительно любит контролировать. Но хотя бы она не позорит наш род, развалившись в обнимку с лейтенантом на сеновале.

Ладения побледнела. Её губы задрожали, но я уже не видел в ней той надменной аристократки, отличавшейся своей холодной красотой. Передо мной стояла испуганная, жалкая женщина, пойманная на лжи.

— Хорошо! — ее голос сорвался, потеряв всю театральность, став просто сдавленным и усталым. — Я уеду. Завтра же. Соберу детей и…

— Дети остаются со мной, — холодно оборвал я. — Вдали от сплетен и твоего разлагающегося влияния.

— Ты не можешь просто так забрать их! — её голос снова взвизгнул. — Я их мать!

— Мать? — я усмехнулся, и этот звук был горьким, как полынь. — Ты даже не помнишь, когда в последний раз читала им сказку на ночь. Для них ты — лишь красивое платье, которое иногда пахнет чужими духами. К тому же, куда ты их поведешь? К своему отцу-картежнику, который уже, я уверен, присматривает им место в Доме Милости для незаконнорожденных? Потому что после развода с подтвержденной изменой, именно такой их статус и будет утвержден Советом. Автоматически.

Она побледнела, словно ее окатили ледяной водой. Видимо, до нее только сейчас начало доходить, что ее поступки имеют последствия куда страшнее, чем испорченная репутация.

— Но… они же мои…

— Они — мои дети, — прорычал я. — Я их растил. Я учил Аэлиана ходить, а Иларию — не бояться ее магии. Они зовут меня отцом и любят меня. И я не позволю никому, даже их родной матери, сломать им жизнь из-за ее глупости. В прошении о разводе я уже указал требование об усыновлении. Пусть они не получат моего титула, но я дам им свое имя и свою защиту.

Ладения беззвучно пошевелила губами, пытаясь найти возражения, которых не было.

— Ты… ты не можешь…

— Могу. И сделаю. Ты же хотела оградить их от скандала? Это — единственный способ. Я подал прошение о возвращении на службу в столицу. Здесь меня сменит полковник Эдерс, он уже в пути. Поэтому ты сможешь видеться с детьми, когда захочешь. Неограниченно. Но, — я прищурился, вглядываясь в ее искаженное страхом лицо, — только в присутствии моих горничных. Я больше не уверен, что ты не попытаешься отомстить мне через них. Или не начнешь внушать им, что их отец — чудовище, разлучившее их с матерью.

Я подошёл к двери, уже не в силах выносить этот запах, этот взгляд, эту ложь. Рука сама потянулась к рукояти меча — старой привычке, которая всегда успокаивала ярость.

— Прошение о разводе уже подано,