Мир Льда и Пламени - Джордж Мартин
В 255 году от З.Э. лорд Титос у себя в замке праздновал рождение четвертого сына, но вскоре радость обернулась горем. Его любимая супруга так и не оправилась от родов и скончалась луной позже рождения Гериона Ланнистера. Для его светлости эта потеря стала сокрушительным ударом. С того дня никто больше не называл его Смеющимся Львом.
За всю долгую историю Западных земель не было времен более мрачных, чем те, что последовали за смертью леди Джейн. Положение ухудшилось настолько, что был вынужден вмешаться Железный трон. Эйгон V для восстановления порядка трижды отправлял своих рыцарей на Запад, но сразу после ухода людей короля смута разгоралась вновь. Когда в 259 году от З.Э. его милость трагически погиб в Летнем замке, дела во владениях Ланнистеров пришли в еще больший упадок, так как новый король, Джейхейрис II Таргариен, не обладал силой воли своего отца и, помимо того, вскоре оказался вовлечен в войну Девятигрошовых королей.
По зову короля из Западных земель выдвинулась тысяча рыцарей и десять тысяч латников. Лорда Титоса среди них не было, вместо него возглавить войско поручили сиру Джейсону Ланнистеру, брату его светлости. Однако в 260 году от З.Э. он скончался на Кровавом Камне, после чего командование над всеми оставшимися отрядами взял на себя сир Роджер Рейн, и при нем было одержано несколько значительных побед.
Трое старших сыновей лорда Титоса на Ступенях также показали себя с наилучшей стороны. Сир Тайвин Ланнистер, ставший рыцарем накануне войны, сражался в свите молодого наследника короля — Эйриса, принца Драконьего Камня, и в конце войны был удостоен чести посвятить того в рыцари. Киван Ланнистер, оруженосец Красного Льва, тоже заслужил шпоры, и в рыцари его возвел сам Роджер Рейн. Их брат Тигетт был слишком юн для рыцарства, но все отметили его доблесть и мастерство мечника: в своем первом бою он сразил взрослого воина, а в последующих битвах — еще троих, в том числе рыцаря из отряда Золотых Мечей. А глава рода, пока его отпрыски бились на Ступенях, проводил время в Утесе Кастерли в обществе молодой особы низкого происхождения, служившей одно время кормилицей младшего сына лорда Титоса и привлекшей тогда внимание его светлости.
Возвращение сыновей лорда Титоса с войны предвещало долгожданные перемены. Закаленный в боях и слишком хорошо осведомленный о том, как низко ценят его отца прочие лорды королевства, сир Тайвин Ланнистер вознамерился немедленно возродить гордость и могущество Утеса Кастерли. Как рассказывают, лорд Титос возражал, но довольно слабо, после чего вернулся в объятия своей кормилицы, а его наследник тем временем взял в свои руки бразды правления.
123. Лорд Титос Ланнистер и сир Тайвин, его наследник (худ. Магали Вильнев).
Сир Тайвин начал с того, что потребовал вернуть все золото, одолженное у его отца. Те, кто не мог расплатиться, были обязаны направить в Утес Кастерли заложников. Пять сотен испытанных рыцарей, закаленных в боях на Ступенях, заняли место в новом отряде, призванном избавить край от бандитов и рыцарей-разбойников. Командование же над ветеранами принял сир Киван, брат Тайвина.
Некоторые поспешили подчиниться. «Лев проснулся», — вырвалось у сира Хариса Свифта, рыцаря Корнфилда, когда посланники Утеса Кастерли появились у ворот его замка. Неспособный расплатиться с долгами, он отдал сиру Кивану в заложницы свою дочь. Но повсюду в других местах сборщики долгов столкнулись с угрюмым неповиновением или даже открытым сопротивлением. Сообщают, будто бы лорд Рейн рассмеялся, когда его мейстер зачитал ему указы сира Тайвина, и посоветовал своим друзьям и вассалам ничего не предпринимать.
Лорд Уолдеран Тарбек неблагоразумно избрал другой путь. Он отправился в Утес Кастерли с протестом, уверенный в своей способности запугать лорда Титоса и заставить его отменить указы сына. Но вместо того он встретился лицом к лицу с самим сиром Тайвином, заточившим правителя Тарбекхолла в темницу.
Заковав лорда Уолдерана в цепи, Тайвин Ланнистер, несомненно, ожидал, что Тарбеки уступят. Но леди Эллин очень скоро избавила его от этого заблуждения — выслав собственных рыцарей, грозная женщина пленила троих Ланнистеров. Двое из захваченных были Ланнистерами из Ланниспорта и приходились властителям Утеса дальней родней, но вот третьим оказался молодой оруженосец Стаффорд, старший сын и наследник покойного сира Джейсона, брата лорда Титоса.
Все случившееся оторвало владыку Утеса от кормилицы на время, достаточное, чтобы взять верх над своим решительным наследником. Его светлость не только велел отпустить лорда Тарбека целым и невредимым, но дошел даже до того, что извинился перед ним и простил долги.
Чтобы обеспечить безопасный обмен пленниками, лорд Титос обратился к младшему брату леди Тарбек, сиру Рейнарду Рейну. Местом встречи избрали мощный и неприступный замок Кастамере, резиденцию Красного Льва. Сир Тайвин отказался там присутствовать, так что возвращать лорда Уолдерана довелось сиру Кивану, в то время как леди Тарбек самолично привезла Стаффорда и его родичей. Лорд Рейн задал пир для обеих сторон, на котором Ланнистеры и Тарбеки устроили целое представление — проявляли всяческое дружелюбие, поднимали кубки за здоровье друг друга, обменивались подарками и поцелуями и приносили обоюдные клятвы оставаться верными друзьями «целую вечность».
Как позже заметил великий мейстер Пицель, вечность не продлилась и года. У Тайвина Ланнистера, не пировавшего с Красным Львом, ни в коем случае не ослабела решимость указать чересчур возомнившим о себе вассалам их место. В конце 261 года от З.Э. он отправил воронов в Кастамере и Тарбекхолл, требуя от Роджера и Рейнарда Рейнов, а также от лорда и леди Тарбек явиться в Утес Кастерли, чтобы «ответить за свои преступления». Рейны и Тарбеки избрали неповиновение, на что и рассчитывал сир Тайвин. Оба дома открыто подняли восстание и отреклись от присяги Утесу Кастерли.
И тогда Тайвин Ланнистер созвал знамена. Не спросив позволения у лорда-отца и даже не сообщив ему о своих намерениях, он сам возглавил войско из пяти сотен рыцарей и трех тысяч латников с арбалетчиками.
Дом Тарбеков первым испытал на себе гнев сира Тайвина. Войско Ланнистеров нагрянуло к нему столь скоро, что вассалы и сподвижники лорда Уолдерана даже не успели собраться, и его светлость неосмотрительно выехал
