Пять ночей с драконом. Истинная - Ольга Грибова

Взяв меня за руку, Грей повел в спальню. Переступая ее порог, я ощутила жар внизу живота. Слишком ярким было воспоминание о нашей первой ночи. Колени дрогнули, и Грею пришлось поддержать меня, иначе бы я точно оступилась. Его твердая рука стала моей опорой.

А потом он развел меня к себе лицом, и все мои возражения на пару со здравым смыслом захлебнулись поцелуем. Впервые он поцеловал сам, будто не выдержал.

Я глотала хриплые стоны Грея, чувствуя, как они прокатываются волной по горлу. Его губы и язык дарили наслаждение. Пальцы, сжимающие мое тело, сводили с ума.

Насладившись моими губами, он пошел дальше. Покрыл поцелуями волосы, шею и спустился ниже. Его губы вновь и вновь касались меня. Здесь, там, где угодно. Грей целовал неистово, словно обезумел. Не дожидаясь отклика.

Он точно боялся — остановится хоть на миг, даст мне опомниться, и я его оттолкну. От этого все его действия были порывистыми, жадными и быстрыми. Он не давал мне осознать происходящее.

Раздеть меня не составило труда. В какой-то момент Грей просто потянул платье с моих плеч. Оно было не застегнуто и легко поддалось. Оставшись в нижней сорочке, я нервно прикрылась руками. Собственное тело больше не казалось мне красивым. Беременность исказила, если не сказать изуродовала мои черты.

А Грей, как назло, уменьшил натиск. Отступил на шаг, чтобы окинуть меня взглядом. Он молчал так долго, что я начала задыхаться от смущения. Если он сейчас скажет, что я стала огромной и неповоротливой, то мой родной город, судя по всему, вымрет. Потому что я врежу дракону по лицу и пошлю его куда подальше.

Но вот Грей протянул руку и коснулся моей щеки кончиками пальцев.

— Ты прекрасна, — произнес он тихо, так, что внутри все затрепетало. — Красивее, чем когда-либо. Совершенная, эль…

Я едва помню, как мы добрались до кровати, на которую он меня аккуратно уложил. Меня окутал петрикор — тот особый запах, что ощущается сразу после начала дождя.

Даже в спешке Грей был предельно осторожен со мной. Он навис сверху, снова потянулся за поцелуем, но что-то все равно было не так.

Я нахмурилась, соображая. И вдруг дошло — он по-прежнему одет! Даже более того. Сюртук застегнут на все пуговицы, шейный платок и тот не развязан. Грей словно облачился в броню. Ладно, я стесняюсь своего тела, а с ним что происходит? Я ведь лежу перед ним практически обнаженной. Несправедливо.

Не выдержав, я спросила:

— Почему ты в одежде?

— Это моя защита, — усмехнулся он.

— От кого? — удивилась я.

— От самого себя.

Я так ничего и не поняла из его странных ответов, а затем было уже не до разговоров. Грей умело играл на моем теле, высекая из него искры и стоны. Оно стало невероятно чувствительным. Я тонула в ласках, изредка всплывая на поверхность, чтобы глотнуть воздуха, а потом снова уходила с головой в близость. Выгибалась навстречу его пальцам, сначала шептала, а потом кричала его имя.

Когда пальцы сменил язык, я забыла, как дышать. Его движения околдовывали, я полностью попала под их чары. Из мыслей в голове осталось что-то совсем бессвязное: «Еще, глубже, теснее, продолжай. Если остановишься, умру».

И он не остановился. Довел меня до самого пика. Поднял на безумную высоту, с которой я сорвалась, чудом не разбившись на осколки. А когда спазмы, сотрясающие тело, стихли, Грей встал и заботливо прикрыл меня покрывалом.

Сквозь расслабленную дрему только что полученного удовольствия я наблюдала, как он покинул спальню. Его уход немало меня озадачил. И это все? Третья ночь состоялась? Но ведь дракон не получил разрядку…

* * *

Счастье от осознания, что он скоро станет отцом, меркло лишь перед страстью к маленькой чародейке. Как же тяжело быть вдали от нее! От них обоих...

Но вот, наконец, она рядом, в его руках. Ее вкус на его губах, кожа — под его пальцами.

Когда платье соскользнуло с плеч чародейки, ее сладкий аромат окутал Грея. Инстинкт дракона взревел: «Эль! Моя! ». Зверь внутри требовал оставить след, метку, любой знак. Так поступают хищники, чтобы никто не посмел приблизиться, а она сама больше никогда не сомневалась, кому принадлежит.

Сдерживая рефлекс, Грей отступил на шаг. Он любовался своей чародейкой слишком долго, и она смущенно прикрылась. Он не сразу понял, чего она стесняется. Недостатки? Грей их не обнаружил. Ни единого изъяна! Он видел лишь прекрасную женщину, носящую его наследника.

Он невесомо коснулся ее щеки дрожащими пальцами. Его трясло из-за борьбы двух противоположностей — нежности и страсти. Дракон требовал взять девушку немедленно, но человеческая часть понимала, что с ней сейчас нужно быть максимально осторожным. Она как хрустальная ваза с божественным нектаром. Нельзя пролить ни капли!

Поэтому он остался в одежде. Застегнутый на все пуговицы сюртук сжимал горло подобно ошейнику и держал его в узде. Это была не одежда, а кандалы для зверя внутри него.

Грей позволил себе касаться маленькой чародейки, слушать, как она шепчет его имя, не прося ответной ласки. Каким чудом он сдержался, известно лишь драконьим богам. Желание было почти невыносимым, оно доставляло физическую боль, но страх навредить ребенку или его матери, к счастью, оказался сильнее.

Он дал чародейке насладиться вершиной, после чего ушел, пока не стало поздно. Потому что еще миг — и дракон взял бы верх.

Грей покинул спальню слишком поспешно, почти сбежал. Но сладкий аромат чародейки тянулся за ним невидимым шлейфом. Он звал и манил обратно. Дракон внутри бушевал, требуя вернуться, — когти вот-вот порвут кожу, а клыки сломают челюсть.

Грей ускорил шаг, буквально пронесся по коридору и заперся в своих покоях. И в тот же миг накатило — будто огонь, вырвавшийся из очага, стремительно захлестнул его. Запах маленькой чародейки еще был на нем, ее вкус осел на губах, а пальцы хранили тепло ее тела.

Внутри Грея бушевал голод. Дракон рвался наружу, толкая на безумства. Как обычно, в минуты слабости его атаковали приспешники демонов. Грей почти не удивился, услышав шепот похоти. Кто же еще это мог быть…

— Иди к ней, возьми ее. Ты имеешь на это полное право, это твоя ночь, — соблазнял голос. — Даже мы не станем возражать.

Похоть соблазняла, но он знал — если послушается, то нарушит условия проклятия. На этом все и закончится.

Грей