Альфа-особь - Андрей Викторович Стрелок

Дружок замер, будто обдумывал сказанное.

— У меня нет… дома.

— Теперь этот супермаркет — твой дом, — сказал Вадим. — Пока так. Временно. Возможно, в будущем мы найдем тебе постоянный дом.

— А был твой дом?

Вадим помрачнел.

— Был. Квартира, в Петербурге. До того, как все рухнуло. Там была девушка… Юля. Я хотел спасти ее, но она не захотела. Теперь… не знаю, жива ли.

Дружок вытянул руку, едва коснулся когтем плеча Вадима, осторожно, будто боялся порезать.

— Жаль.

— Жаль, — эхом повторил парень.

— Девушка была другом?

— Больше чем другом. Спутником жизни, та, с кем я хотел создать семью.

— Семья, — повторил Дружок. — Друг — это семья?

— В некоторых случаях да, в некоторых нет. Зависит от того, насколько близко связаны люди.

— Мы — семья?

Вадим пожал плечами.

— Получается, так. Вряд ли ты от меня куда-то просто так избавишься, как и я от тебя.

Некоторое время они сидели молча. Потом мутант вдруг ткнул когтем в потолок.

— А это? Небо.

— Небо? Там раньше летали самолеты, птицы. Люди мечтали подняться выше, в космос.

— Космос?

— Там, за звездами. Огромная пустота. Люди мечтали найти новые миры.

— Как я… нашел твой мир?

Вадим рассмеялся, но грустно.

— Что-то вроде того.

Дружок сжал кулаки.

— Хочу видеть… города. Настоящие. Не пустые.

— Теперь их почти нет, — вздохнул Вадим. — Только руины. Но я покажу.

Мутант тихо зарычал, но не от злости, скорее от тоски. Он впервые по-настоящему понял: мир, в который он родился — это лишь обломки прошлого.

— Вадим… зачем жить? — спросил он вдруг, почти шепотом, будто стеснялся.

Парень не сразу нашел ответ. Он провел ладонью по лицу, вздохнул.

— Сложный вопрос, дружище. Думал, ты до него гораздо позже дойдешь. Люди тоже его всегда задавали.

— Вы… знали ответ?

— У каждого свой. Для кого-то — семья. Для кого-то — знания, работа. Для кого-то — вера. Но общий смысл… в том, чтобы не просто выжить, а оставить после себя что-то хорошее. Чтобы те, кто придут после, жили лучше.

Дружок нахмурился. Его массивный лоб с углублением пошел морщинами.

— Но я… не человек. Я плохой.

— Ты не плохой, — возразил Вадим жестко. — Болезнь тебя создала, но это не твоя вина. Ты сам решаешь, каким быть.

Мутант наклонил голову.

— Значит… я могу выбрать?

— Да. Это и делает разумных существ разумными. Не когти, не зубы, не сила. А выбор. Ты можешь быть чудовищем. А можешь быть другом, для начала мне, а там посмотрим.

— Я… друг, — сказал Дружок, на этот раз уверенно.

— Вот и хорошо, — Вадим улыбнулся. — Это важнее, чем ты думаешь.

Дружок продолжал думать, его глаза блестели, словно он всматривался в неведомые дали.

— Если я — друг, — снова заговорил мутант, — Значит… я человек?

— Ты… другой, — честно ответил Вадим. — Но в тебе больше человечности, чем во многих, кого я встречал.

Дружок шумно втянул воздух ноздрями, потом сел еще ближе.

— Я хочу быть хорошим. Как ты.

— Хороший — понятие относительное. Я для тебя хороший, для кого-то другого могу быть плохим.

— Почему так?

— Конфликт интересов. Невозможно, чтобы всем и везде было хорошо, так устроен мир. Кому-то чего-то вечно не хватает, земли, еды, топлива, воды... ресурсов, в общем.

— Рес...рсов? — переспросил Дружок. услышав новое слово.

— Запаса, источника ценного. Еда для нас с тобой — ценный ресурс, помогающий не умереть.

Глава 5. Новые откровения

Когда в Петербурге началась эпидемия, кризисный штаб разместился на территории Петропавловской крепости. Ее выбрали по нескольким причинам, во-первых, остров легко оборонять от зараженных, во-вторых имеется дополнительная преграда в виде старой крепостной стены, в-третьих рядом располагается пристань для речных паромов, катеров, в-четвертых, при необходимости отсюда легко организовать эвакуацию воздухом, для посадки вертолетов полно места. Военные покидали город в спешке, оставлено много имущества, уничтожение секретных документов, носителей информации не осуществили с должной тщательностью. В самом деле, неужели инфицированные сумеют прочитать их и выведать какие-то тайны? В музее истории Санкт-Петербурга, где заседали высшие военные чины, Вадим обнаружил кучу бумаг: различные приказы, циркуляры, карты, сводки в бумажном виде. Он потратил не один час на изучение материалов.

Ситуация была гораздо хуже, чем озвучивали официальные СМИ. О невозможности сдерживания эпидемии стало понятно в первые дни, количество зараженных росло в геометрической прогрессии. Короткий инкубационный период, высокая вирулентность, агрессивное поведение жертв инфекции привели к катастрофе. Зомби множились быстрее, чем их успевали помещать в карантин или отстреливать.

Очевидно, решение о тотальной ликвидации далось военным нелегко, первое время инфицированных честно пытались изолировать, как-то лечить.

Но когда стали поступать сообщения о формирующихся ульях, командование прибегло к крайним мерам. Оккупированные зараженными здания не зачищали, а просто подрывали взрывчаткой, уничтожали артиллерией, расстреливали из танковых орудий, сбрасывали напалм.

Основная задача заключалась в спасении как можно большего числа людей с иммунитетом, сборе данных о мутантах, вирусной экосистеме. Согласно плану ''Заслон'' на территории Российской Федерации созданы тридцать зон безопасности, в общей сложности они примут до десяти миллионов человек. Эдакие ковчеги, призванные сохранить часть населения, промышленного потенциала и впоследствии стать центрами возрождения страны. Кое-что об этом говорили и по телевизору, но сейчас Вадим получил более полное представление об обстановке.

Умные люди предвидели катастрофу задолго до того, как эпидемия переросла в глобальную пандемию. Во всяком случае, у России было некоторое время на подготовку, но и этого не хватило. Зараза распространялась чересчур быстро, международное сообщение перекрыли поздно. Хронофаг захватил Европу меньше, чем за две недели, сказалась большая плотность населения и паника.

После завершения первого этапа ''Заслона'', эвакуации членов правительства, ценных специалистов, семей военных, иммунных гражданских, армейским подразделениям и внутренним войскам предписывалась заняться массовыми зачистками. Согласно донесениям многие военнослужащие отказывались выполнять преступные приказы, отмечены случаи дезертирства, бунтов. Подобные явления должны пресекаться всем средствами вплоть до расстрела...

Умом Вадим понимал логику военных, уничтожение ''лишнего'' населения лишает вирус носителей, снижает риск для зон безопасности, но принять такое не мог. Легко отдавать приказы, сидя в теплом кабинете, совсем другое, оказаться на месте беженца...

Сводки, найденные в папках с грифом ''совершенно секретно'', содержали расчеты, от которых становилось не по себе. По ним выходило, что к началу июля сорок процентов населения планеты либо погибло, либо оказалось необратимо заражено. Еще половина оставшихся людей так или иначе подвергались риску инфицирования в течение ближайших месяцев. В документах прямо указывалось: ''человечество как вид находится на грани необратимого коллапса''.

Россия, по сравнению с