Ведовской дар. 1. Ведьма правды - Сьюзан Деннард

– Ты нужна своему дяде сегодня вечером, – продолжил Мэтью, направляясь к кровати, и словно наугад взял платье из фисташкового шелка, который переливался в лучах послеполуденного солнца.

Сафи уставилась на платье. К ее досаде, оно было очень красивым и именно таким, какое она выбрала бы для себя сама.

– Нужна я или мои ведовские умения?

–Ему нужна ты, – ответил Мэтью. – Сегодня вечером состоится бал в честь начала переговоров по Перемирию. Генрик отдельно приказал тебе присутствовать на балу.

– Зачем? Я не готова стать доньей и встать во главе дома Гасстрелей…

– Дело не в этом, – прервал ее Мэтью, разглядывая платье. Он задумчиво покачал головой и кинул его на кровать. – Ты нужна для другого.

Правда.

– Дело в том, что мы не знаем, почему Генрик хочет видеть тебя здесь, но Эрон никак не мог отказать ему.

По коже Сафи пробежала ведовская дрожь.

Ложь.

– Не лги мне, – произнесла она тихо, но с угрозой.

Мэтью не ответил. Он вытащил следующее платье – более плотное, бледно-розовое. Сафи решила показать зубы.

– Ты не можешь вот так, без объяснений, отослать мою повязанную сестру.

Мэтью выдержал взгляд Сафи и даже некоторое время казался таким же неумолимым, как его повязанный брат. Но потом напряжение ушло, а в позе парня появился намек на извинения. Он бросил платье.

– Вот-вот колесо истории придет в движение. Твой дядя и многие другие потратили двадцать лет, чтобы это произошло. Перемирие закончится через восемь месяцев, Великая война возобновится. Мы… не можем этого допустить.

Сафи удивленно подняла глаза – такого она не ожидала.

– Как ты или мой дядя могут повлиять на ход Великой войны?

– Скоро узнаешь, – ответил Мэтью. – А теперь приведи себя в порядок и надень это платье сегодня вечером.

В словах Мэтью промелькнул слабый след использования ведовской силы, а когда он протянул Сафи серебристое платье, знак на тыльной стороне его запястья – круг, обозначающий эфир, и буква «с», означавшая «слово», – начали светиться.

Сафи обиженно засопела. Она выхватила платье, и оно, словно морская пена, заструилось у нее между пальцами.

– Не трать на меня свой дар.

Ее собственное ведовство странным образом всегда смягчало воздействие чар Мэтью.

Но в ответ он только хмыкнул, словно знал куда больше, чем она могла себе вообразить. Парень галантно отвернулся к двери, давая Сафи возможность начать подготовку к приему.

– Я пришлю служанку, она поможет тебе принять ванну. И не забудь про уши и ногти.

Сафи сделала неприличный жест, адресуя его спине Мэтью, но этот акт неповиновения не принес ей облегчения. С того момента, как она выбралась из кареты, девушку не отпускало нетерпение, ей казалось, что оно облаком висит над ней и уже начинает стекать на половицы, словно черная кровь того распадающегося.

Сафи бросила одежду на кровать, взгляд выхватил уголок книги об ордене Кар-Авена. Она разберется с той кашей, что заварила. Надо только понять послание Изольды. А потом она оценит противников – дядю, колдуна крови, городскую стражу, и местность – Веньясу и дворец, где пройдет прием в честь Перемирия.

И все исправит.

Глава 7

Как и велел Габим, Изольда выбралась на улицу в стороне от пристани. Посильнее натянув на голову капюшон, она пробиралась мимо лошадей и телег, торговцев и слуг, а также нитей всех мыслимых оттенков. Наконец девушка увидела деревянную вывеску. «Боярышник».

Изольда узнала место – несколько месяцев назад Сафи участвовала здесь в карточной игре. Но, в отличие от последнего раза, она выиграла.

И тут ей в глаза бросилось белое пятно. Оно сильно выделялось в обычной пестроте улиц города Веньясы.

Это был тот самый кар-авенский монах. И от него не отходило ни одной нити.

У Изольды кровь застыла в жилах. Она замерла, наблюдая, как монах уходит прочь по улице. Он явно выслеживал добычу. Через каждые несколько шагов парень останавливался и откидывал капюшон, словно принюхивался к воздуху.

Именно отсутствие нитей заставило Изольду замереть на месте. Она думала, что вчера просто не заметила нити колдуна крови в суматохе схватки. Но, оказывается, у него вообще не было нитей.

Что было невозможно.

У всех есть нити. Должны быть, и всё тут.

– Нужен ковер? – спросил, задыхаясь от бега, торговец в грязном плаще. Он торопливо протискивался сквозь толпу к Изольде. – Этот прибыл прямиком из Азмира, но я отдам за хорошую цену.

Изольда отмахнулась от него.

– Отойди, или я отрежу тебе уши и скормлю их крысам.

Как правило, такая угроза срабатывала. Но обычно девушка не покидала пределы Северной пристани, где уже никто не замечал цвет ее кожи или разрез глаз, характерные для номатси. И обычно рядом находилась Сафи, которая умела достаточно выразительно скалиться.

Сегодня все было иначе. В отличие от Сафи, которая мгновенно бы среагировала и помчалась за монахом, не тратя время на размышления, Изольда притормозила для оценки местности.

И за эти несколько мгновений торговец коврами успел подойти к ней в упор и заглянуть под капюшон.

Его нити запылали страхом и черной ненавистью.

–Номатсийское дерьмо,– прошипел он и провел двумя пальцами по глазам в суеверном жесте. Торговец рывком стянул с Изольды капюшон и завопил: – Убирайся отсюда, грязная номатси!

Изольде не нужно было повторять. Она сделала то, с чего начала бы Сафи: побежала.

Точнее, попыталась: толпа вокруг нее остановилась и принялась глазеть, пространство превратилось в клубок нитей и звуков. Куда бы девушка ни повернулась, она натыкалась на взгляды, устремленные на ее волосы, кожу, глаза. Инстинктивно Изольда уворачивалась от серых нитей страха и стальной жестокости.

Суматоха привлекла внимание монаха. Он остановился, повернул голову в сторону нарастающих криков толпы…

И посмотрел прямо на Изольду.

Время остановилось. Толпа превратилась в сплетение нитей и звуков.

На долю мгновения, показавшуюся вечностью, Изольда увидела глаза молодого монаха. Красные точки на фоне самого бледного оттенка голубого, который она когда-либо видела. Как кровь, вмерзшая в лед. Как нить сердца, продетая сквозь голубые нити понимания. Изольда невольно задумалась, почему она не заметила этот безупречный голубой цвет во время схватки.

Мысли проносились в голове со скоростью тысячи лиг в секунду, и девушка даже успела поразмышлять, действительно ли этот монах такой страшный, как все считали…

И тут его губы шевельнулись. Парень обнажил зубы, и пауза оборвалась. Время помчалось вперед, вернулось к своей обычной скорости.

А Изольда наконец-то побежала, бросившись вслед за какой-то серой лошадью. Она ударила животное локтем в крестец, и лошадь заржала. Молодая