Охотницы за сардиями или "Люди в чёрном" отдыхают (СИ) - Ирма Хан

повернулся Гена к Лисовому. - Вот тебе брат, первая загадка. Ты только присядь сначала. И вот ещё что. Пока не посмотрел... - Гена усадил Лисового и положил ему руку на плечо. - Если что – я всё видел. Своими глазами видел. Можем с Уточкиным тебе потом продемонстрировать, а пока… смотри, в общем...

Глава 10

Алушта. Днём раньше. Вечер.

- Ну что там у тебя, Уточкин? Показывай, давай, - вздохнул Геннадий, выйдя на улицу и снисходительно рассматривая новоиспеченного помощника.

- Вот.

Парень, почему-то испуганно озираясь по сторонам, вытащил два конверта.

- Посмотрите. Вот эти.

Труп девушки с рынка. Снимки четкие. Ракурсы – не хуже, чем у штатных фотографов отдела. Скорее – лучше. Во всяком случае, фотографировать пацан умеет, да и проник же он как-то к патологоанатомам? В святая святых, между прочим. Не растерялся – связи подключил. Толк будет из него. Размышляя, таким образом, Стрелков листал снимки:

- Так. Это что тут у нас?

В районе солнечного сплетения жертвы четко был виден небольшой круг с точкой посередине. Как будто от очень тонкой иглы.

- Интересненько… - Гена прикусил губу. – Надо будет подъехать к ним туда утром. Посмотреть еще раз. В живую.

- Не получиться. Мне Владислав Адамович потом позвонил – говорит, все исчезло буквально через час. Мы еще подумали – хорошо, что я заснять успел.

- Тебе? Звонил? Кто?!

- Владислав Адамович. Патологоанатом.

Гена буравил мальчишку глазами, не веря собственным ушам. Этот… Владислав Адамович. Патологоанатом. Он же зверь! В жизни никого не пустит, пока все сам не осмотрит и подробно заключение не напишет. Нет, он, конечно, лучший. Да что там говорить – гений! Сколько дел раскрыто было благодаря… уж простите, за каламбур - патологической скрупулёзности и въедливости этого патологоанатома. И чтобы он сам кому-то позвонил!..

- Он что, твой родственник?

- Не мой. Анькин. Он её дядя.

- Дядя, говоришь… а эта…как её…Анька?

- Медсестра. Ну, я вам рассказывал.

- Молодец, Уточкин! Вот…молодец! Так держать, в общем. Ладно. Фотографии интересные…

- Это ещё не всё, - парень замялся. – Понимаете… тут… в общем – вот, - и он достал снимки из другого конверта.

Гена взял их и стал рассматривать. Повисла пауза. Был поздний вечер. Стемнело. Кивнув парню, опер подошёл поближе к фонарю.

- Слушай, - наконец поднял он глаза на молодого человека. – Это…чё за… А?

В другом конверте было… нечто странное. Ванночки с полу-проявленными снимками, на которых…

- Что-то видно…не ахти…

- Я объясню, - воодушевился Уточкин, - У меня, конечно, цифровик, но иногда я делаю снимки старым, - он порылся в рюкзаке и вытащил «Ф.Э.Д.» в потертом футляре.

- Понятно. Знатный раритет, конечно, но…

- Подождите, - он сложил ладони у груди и с мольбой уставился на шефа. – Я объясню. Я сделал всего пару кадров. Еще там, на рынке! А когда проявлял… вот! – и он ткнул пальцем в фотографии, которые Гена держал в руках.

- А зачем ты их в этих ванночках-то? Не видно ж ни фига! Сами-то эти снимки где?

- Это и есть самое интересное! Вот! – и парень, вне себя от счастья, вытащил из-за пазухи ещё один конверт.

Гена смотрел на снимки. Долго смотрел. Внимательно.

Тот же труп девушки. На рынке. Никакого круга с точкой – она в одежде. Мертвенно-бледное лицо. Рядом столпились люди. Кто-то с ужасом бросает взгляды в сторону несчастной. Яркий, солнечный день. Видна машина «Скорой помощи». Словом – ничего необычного, так оно всё и было.

И другие снимки. Вернее, снимки тех снимков, что ещё до конца не проявлены, а находятся в ванночке... Толпа, «Скорая», прилавки с фруктами – всего этого лишь лёгкие очертания. А вот труп уже виден чётко! Слишком…чётко. Гена поёжился, вспоминая...

... Когда ему было двенадцать, он ездил в Ленинград, к тётке. Тётя Тася водила его в Эрмитаж. Смотреть картины. Но душа его детская на высокое искусство не отзывалась, зато мумия, что в Египетском зале, впечатление произвела неизгладимое. Как сейчас помнит. И вот что-то в этом роде было изображено на фотографиях Уточкина.

- Вы пос-смотрите... пос-смотрите... – тыкал тот пальцем в мумию, чётко видную на негативе.

Именно такая мумия и лежала на земле вместо трупа.

- Слышь, ты, - Гена смял карточку в кулаке. – Ты чё мне подсунул, гадёныш?! Думаешь, самый умный? Голову мне тут морочить…

- Я понимаю. – Парень на всякий случай сделал несколько неуверенных шагов назад. – Но я готов вам всё показать! Пойдёмте! Я покажу негативы. Вместе проявим фотографии. Сами всё увидите!

- Куда пойдёмте?

- Ко мне, в лабораторию.

... – И как ты до этого додумался!? – не то удивился, не то восхитился Стрелков, глядя, как Слава фотографирует едва начинающий проявляться негатив.

- Как только эту мумию увидел, так и додумался! – гордо сказал Чайкин.

Глава 10.2

- И вот мы теперь не знаем, что с этим делать, - вздохнул печально Стрелков. – Это ведь мистика какая-то...

- А сейчас тело как выглядит? – Женя продолжал рассматривать фотографии. В голове была пустота. Он никак не мог осознать увиденное им на снимках. Нет, одно дело раскрывать запутанные преступления и совсем другое – заниматься, как правильно заметил Гена, мистикой.

- Как обычный труп выглядит, - ответил Гена.

- У м-меня негативы есть, - поспешно сказал Слава. – М-можем вмес-сте ссейчас проявить...

- Не надо, ребята. Я вам верю. А вот тело осмотреть всё-таки хочу.

- Да не вопрос. Сейчас в морг пойдём.

- А кто ещё знает обо всём этом? – ткнул Лисовой пальцем в снимки.

- Пока никто, - покачал головой Женя. – Мы с Уточкиным в таком замешательстве находимся, что не готовы всё это начальству показать.

- Ладно, ребята. Об этом я подумаю чуть позже, - убирая фотографии в конверт, сказал Евгений, - а сейчас в морг.

Глава 11

Дорога в Алушту. Марта Сергеева. Игорь Костров.

- Ничего криминального не будет, если из аэропорта в Алушту вместе доберёмся? – поинтересовался Костров. – Ведь это в городе никто не должен знать о нашем знакомстве.

- Конечно. – Согласилась Марта. – Незнакомые люди часто скидываются на такси. Ну, что стоишь? Иди, договаривайся.