Война в раю - Стивен Рэй Лоухед
— Очаровательное место, — сказал Неттлс, отодвигая вазу в сторону. — Другого такого не сыщешь.
— В самом деле, — сказал я, озираясь. — Очень атмосферно. Как вам удалось его найти?
— Меня привел сюда друг. Человека необходимо представить, можно сказать, инициировать. — Он загадочно улыбнулся.
Деймос возник из мрака с кувшином и двумя пластиковыми стаканами. Он щедро плеснул в них пенистую красную жидкость. Вино? Я попробовал. Точно, вино.
Профессор Нетлтон поднял свой стакан.
— Слэйнте!
— Будьте здоровы, — ответил я.
Я не знаток, но вино в моем стакане оказалось отменным, с привкусом фруктов, с пряным оттенком корицы в аромате. После двух глотков тепло разлилось по всему организму.
— Неплохо, — отметил я. — Э-э, а где меню?
— Деймос подаст то, что, по его мнению, нам понравится, — объяснил Неттлс. — А что именно, зависит от того, что он нашел на рынке сегодня.
Словно в ответ на слова профессора, возник наш кит-метрдотель с двумя большими медными мисками в руках. В одной миске лежала зеленоватая каша, сбрызнутая маслом и посыпанная паприкой, а в другой — что-то, завернутое в полотенце. «Булакки!» объявил он и ушел.
Неттлс развернул полотенце и обнаружил горку теплых лепешек. Он оторвал от одной половину, а остальное протянул мне. Профессор обмакнул хлеб в маслянистую кашу, положил в рот, закрыл глаза и начал жевать.
— Пища богов, — восторженно заявил он. — Попробуйте, Льюис.
Я подцепил хлебом немного вещества из миски и осторожно попробовал. Оказалось, действительно вкусно. По крайней мере, голодать нам не придется. Лепешка была хороша — маслянистая, слегка эластичная, напомнившая мне присыпанных мукой девиц, месящих тесто в корытах и поющих сладострастные песни о выпечке.
Мы отрывали куски от лепешек, макали в миску и запивали отличным темным вином. Признаться, я был разочарован, когда показалось дно миски. Однако долго сожалеть мне не пришлось — явился Деймос с тарелкой салата. То есть это я подумал, что это салат. С таким же успехом это могла быть цветочная композиция.
— Это надо есть или восхищаться?
— И то, и другое, — ответил Неттлс, потянувшись за горстью спелых оливок. — Вы не представляете, как я скучал по этому месту! Давненько я здесь не был. И напрасно.
Профессор с воодушевлением приступил к еде. Он охал над оливками и ахал над артишоками. Маринованная свекла и булгарская пшеница привели его в восторг. Неттлс откровенно развлекался, наблюдать за ним было одно удовольствие. А может, уже сказывалось выпитое. В любом случае, мне было приятно. Я давно так не смеялся. Очень давно.
Посреди этого веселья снова появился Деймос, неся два тяжелых медных блюда — по одному на каждой ладони. Он с искренней гордостью грохнул их на стол.
— Ешьте, друзья мои! — призвал он. — Ешьте и получайте удовольствие!
Если я правильно понял, мясное ассорти состояло из курицы, утки, свинины и баранины. Не знаю, как выглядит жареная коза, так что, может, это была козлятина. А еще птицы! Целиком! С крошечными лапками и клювами. Но присутствовали и другие мясные составляющие, уж, не знаю, как их определить. Среди разных видов мяса стояли плошки с соусами и приправами: сливочными, сладкими, неимоверно острыми, так что даже волосы в носу вставали дыбом; вяжущие травяные настои и успокаивающие ароматические смеси. Настоящее кулинарное приключение.
Овощное ассорти было не менее загадочным. Картошку я узнал, рис тоже, но сварены они были как-то по-особому, с приправами, что делало их совершенно новыми по вкусу. В центре находились клубни в форме луковиц. По-моему, их варили в нектаре, они оказались самым сладким из того, что мне приходилось пробовать. В мисочках имелась смесь карри с какими-то другими пряностями, но каждая миска отличалась от другой. И все были одинаково вкусными.
Мы ели, пили, разговаривали, наполняя обширное темное пространство склада своим энтузиазмом. Наша трапеза радовала отсутствием тарелок и посуды. Мы брали еду руками прямо с блюд, облизывая пальцы, как непослушные школьники. Профессор Нетлтон показал мне, какой рукой удобней пользоваться, как правильно держать пальцы, и я стал, хотя бы на один вечер, мастером экзотической кухни.
Наконец — мне показалось, что слишком рано — Деймос убрал остатки пиршества. Взамен он принес тарелку миндального печенья и большую миску апельсинов. И еще при нем оказалась емкость с маслянистой черной обжигающей жидкостью, которая, по его словам, называлась кофе. Мы чистили апельсины и пили кофе из крохотных фарфоровых чашечек размером чуть больше напёрстка. Увы, я почувствовал, как блаженное сияние опьянения рассеивается в бодрящем действии крепкого кофе.
Я осмотрелся и обнаружил, что остальные посетители уже ушли. Как-то это прошло мимо моего внимания. За столом остались мы одни. Когда Деймос пришел наполнить кофейник, профессор предложил ему составить нам компанию. Хозяин одним пальцем подцепил соседний стул и придвинул к столу. Он взял чашку — еще более крохотную в его огромной ручище, — и деликатно отпил.
— Деймос, — сказал Нетлтон, — твоя еда, как всегда, достойна королей, да что там королей — самих богов! Я давно не получал такого удовольствия.
— Это было потрясающе, — добавил я, лениво поднося ко рту дольку апельсина. — Апельсины удивительно вкусные!
Деймос, вдохновленный нашей похвалой, сходил за новой порцией кофе, поднял изящную чашечку и сказал:
— За друзей! Жизнь принадлежит тем, кого мы любим, и там, где царит любовь, человек поистине король!
Странный тост, но я с ним, разумеется, согласился. Потом они с профессором вспомнили старые времена; оказалось, их дружба началась очень давно. Когда ритуал был соблюден, наш хозяин спросил:
— Итак, что привело тебя ко мне этой ночью?
— Мы путешествуем, Деймос. Нам просто нужна пища для наших тел и наших душ, — с улыбкой ответил Неттлс. — И ты славно ублажил и тела, и души!
Деймос серьезно кивнул, словно прекрасно знал о нуждах путников и их душ.
— Для меня счастье служить вам, — сказал он торжественным тихим голосом.
На этом наш странный, чудесный вечер закончился. Мы
