Лесная ведьма - Ульяна Каршева

Когда перечень заклинаний закончился, Мирна до боли прикусила губу. Сначала она думала, что нога просто ушиблена. Но сейчас, как только изнутри ноги словно начало рваться сжигающее пламя, стало ясно: нога ранена чем-то с отравой.

После первого же её болезненного вскрика, который вырвался непроизвольно, Янис подпрыгнул и покинул ведьму. Скорее всего, ястреб устроился где-то за наличником, которым последний лесничий пытался облагородить свою халупу.

А нога, мгновения назад жёстко раздутая, под безжалостным огнём лесных сил, выжигающих отраву, будто худела на глазах. В невидимом огне исцеления, даже кричавшая от боли Мирна стороной чуяла: нога словно усыхает.

…«Огонь» в мышцах и костях медленно «опал». Ведьма продолжала судорожно втягивать воздух, не смея верить, что жёсткое исцеление закончено. Яд сгорел. Нога ещё будет болеть, потому что теперь начнут восстанавливаться мышцы. Но это уже не в счёт.

Неловко перевернулась и с трав упала на колени. Мгновенно испуганная в ожидании боли, Мирна недоверчиво приняла положение, что нога почти не болит. Чутко прислушиваясь к себе, убедилась, что боли и правда нет и можно шагать, не боясь, что нога откажет.

- Янис…

Тихий клёкот сбоку, от избушки, подтвердил, что ястреб устроился на наличнике одного из трёх оконцев во двор.

- Пойду одна…

Птица издала единственный звук, исполненный недовольства. В темноте ведьма не успела разглядеть его резкого перемещения, но ощутила сильный удар по кожаному наплечнику, который только что вынула из-под плаща, с пояса: Янис в ночном полёте врезался в своё законное место. Ощутила, как ястреб переминается на её плече, устраиваясь удобнее.

- Ты же слышал, что там… - прошептала Мирна. – Ты же знаешь… если что – пощады не будет.

Фамильяр ещё раз потоптался на наплечнике и сел, щекоча ухо ведьмы оперением.

Ответа от него она не услышала. Но и не надо. Своими последними движениями упрямец решительно объявил, что отпускать свою ведьму без личного присмотра он никуда не собирается.

Времени на размышления мало. Если возле опушки и в самом деле кто-то из воинов-дозорных или магов-юнцов остался жив, пора спешить за ними.

И ведьма побежала, хромая по привычке, на всякий случай, и держа ладонь в кожаной перчатке перед клювом ястреба. В начале пути она вспоминала внутреннее помещение лесной халупы, а затем перебирала в памяти всех тех, кто был в пограничном отряде, и тех юных магов, которых она привезла сюда.

Да, неделю назад она привезла в эту отдалённую крепость приграничья семерых школяров – будущих выпускников академии боевых магов. Начальство решило, что эта крепостца (деревянная и примитивная, а потому вроде как неинтересная для противной стороны) будет неплохим полигоном для школяров в прохождении боевой практики перед выпуском.

С того же курса других школяров отправили примерно в такие же крепости.

В маленьких приграничных крепостях дозорных мало. Так и здесь. Всего двенадцать человек – командир крепости, семеро обычных солдат и четверо боевых магов-исследователей. Время от времени они отражали набеги от чужаков-соседей, но настолько редко, что держать из-за них дозор численностью больше как-то не полагалось.

Пограничная река, не слишком широкая, славилась высокими овражными берегами. Крепостца строилась в двухстах метрах от её овражного края. За деревянным зданием – долина при почти засохшем речном русле, давно суженном до едва заметного ручья, чьё начало пропадало в лесу. Долиной «та сторона» и гнала пограничных дозорных и приехавших юнцов к лесу. Точнее – не к лесу и не гнала. Если на произошедшее смотреть прямо – «та сторона» старалась заполучить всех, кто был в крепостце – ну, или уничтожить тех, кто слишком рьяно защищался.

Та сторона… Когда-то давно в бесплодных равнинных пустошах, говорят, упала с небес громадная гора. Лето тогда, говорят, было тёмным и страшным. И в те места, говорят, пройти нельзя было: не пыль, а земля летала по воздуху и горела. А спустя десятилетия, говорят, завелись на тех равнинных пустошах люди-нелюди. Посмотришь – человек, а приглядишься – нелюдь. Говорили – людоедством промышляли. И были – дикари дикарями. А потом и у них, у дикарей тех, упорядочилось что-то. И стало два государства. В одном – том, что Мирна знала, люди как люди, да и справно жили: тут тебе машины, паровозы и всякое иное, что человеку жизнь облегчает. В другом – жили охотой, и не только на птицу или зверя. Обычные люди побаивались границу переходить, хоть и случались смельчаки. Или дурные головы – что уж говорить... А с той стороны набеги редко-редко, но бывали – именно что поохотиться на человека. И что там потом с пойманным было – впору страшные сказки рассказывать…

Мирна не знала, сколько вчера из крепости дозорных и школяров погибло. Своими глазами видела гибель Светогора. Так что строптиво решила искать оставшихся восемнадцать человек.

Темно. Мирна поморщилась: с опушки даже сюда донесло крепкий запах горелого дерева и камня. Крепость сожжена… Сглотнула: и все съестные припасы с нею. А до ближайшего пограничного городка – трое суток пешим ходом. Ладно – лес есть.

Ведьма вышла из-под нависших ветвей самых старых здешних древ и, присев на корточки, притаилась за близким кустом. Раскинула поисковую сеть.

Юнцы, пока ехали в вагоне паровоза к провинциальному городку, где их ждали верховые лошади, показали себя ершистыми. Считали себя умными – последний же курс академии заканчивали. Считали себя умелыми – на практику же ехали перед экзаменами… Но что с их ума и умения, ежели внезапное нападение?.. Знать-то правила знают, а настоящей практики и не было, как себя вести и что делать, если…

Поисковая сеть дрогнула слева. Янис немедленно приподнялся на лапах.

«Девчонка!..»

- Из школяров? – ненужно уточнила Мирна: кроме девушек-магичек, в крепости женщин не было. Ну, и кроме неё, ведьмы.

«Из них».

- Живая? – встревоженно то ли спросила, то ли понадеялась ведьма, поспешно вставая и поворачиваясь идти на сигнальное подрагивание.

«Ранена».

- Которая из двух?

«Дара».

Мирна удивилась. Светленькая Дара, на её взгляд, была самой слабой в группе школяров. И физически, и магически. И – выжила? Или она, ведьма, видела её слишком поверхностно? Впрочем, сейчас это не имеет значения.

Лучше бы под ноги глядела… Мирна чуть не рухнула с рыхлого овражного краешка в тот самый ручей, бежавший к пограничной реке мимо крепостцы. Под злой клёкот потревоженной птицы успела схватиться за ствол орешника, удержалась на ногах – с