Война в раю - Стивен Рэй Лоухед
Я нагнулся и схватил голову за волосы. Она была еще теплая, а волосы мокрые от пота. У меня перехватило горло. Я думал, что меня все-таки вырвет; у меня болел живот, а колени ослабели. Я стоял, сжимая этот ужасный приз, шатаясь от страха и отвращения.
А Саймон уже бежал, но бой к этому времени как раз кончился. Последние побежденные скрывались за гребнем холма, а победители — воинство, тот отряд, который я увидел первым, — бросали им вслед копья и громко ругались. Склон холма усеивали трупы, словно выгоревшие на солнце валуны. Скрюченные, с неестественно заломленными руками и ногами, они лежали в траве нежнейшего зеленого цвета под этим невероятно голубым небом.
Пока я оцепенело смотрел на результаты кровавой бойни, с неба донесся скрипучий крик. Я задрал голову и увидел, как к холму слетаются птицы-падальщики. Они давно предвкушали мрачный пир. Большой ворон пролетел совсем низко и приземлился на труп убитого Саймоном воина. Птица с громким карканьем вонзила черный клюв в рану на груди и оторвала кусок плоти. Ворон вскинул гладкую черную голову и проглотил мясо.
Этого я не мог вынести и поплелся за Саймоном, не обращая внимания на слетающуюся стаю.
Саймон присоединился к другим воинам. Они оглашали холмы дикими победными возгласами. Некоторые подпрыгивали в воздух и взмахивали копьями, к явному удовольствию собратьев. Их смех напоминал лай. Саймон веселился вместе с ними.
Однако все разом замолчали с появлением двух молодых людей верхом: один выглядел воином, а другой — скорее, его советником. На воине были яркие клетчатые брюки золотого и зеленого цветов и свободная красная рубашка из блестящей атласной ткани. На шее он носил серебряное кольцо, или торк, довершал убранство широкий пояс с серебряными дисками. Из-за него торчала рукоять золотого кинжала, а в руке он сжимал копье с серебряным наконечником. На лице выделялись большие усы. Густая грива рыжеватых кудрей блестела на солнце.
Сопровождающий был одет попроще: коричневая рубаха и суконные штаны, подпоясанные кожаным ремнем. Ничего дорогого и блестящего, да и вообще никакого оружия. Зато за спиной развевался прекрасный малиновый плащ, скрепленный на одном плече серебряной брошью. Темные волосы зачесаны назад.
Оба вновь прибывших выглядели высокими и статными, обоих отличала грация молодости. Повадки властные. Такими, как мне казалось, обладали только императоры Священной Римской империи: вдохновляющие и устрашающие одновременно. Им нашлось бы место при любом королевском дворе Европы. Даже их лошади казались более грациозными, сильными и красивыми, чем любая из прославленных чистокровных лошадей нашего мира.
Их появление встретили шумом одобрения — наверное, так приветствовали вождя. Я подвинулся ближе к Саймону.
— Это король, да?
— Нет. Это принц, — пробормотал он. — Стой спокойно.
— Какой принц?
— Принц Мелдрин, — раздраженно ответил Саймон. — Мелдрин ап Мелдрон Маур. А с ним Руад, бард принца.
Принц остановился в толпе воинов и спешился под приветственные крики. Весь его вид говорил о том, что он только что в одиночку выиграл эту битву, хотя, на самом деле, он и пальцем не пошевелил. Мелдрин сиял, его люди радовались победе; они кричали, обнимались и лупили друг друга по спине. Очень похоже на празднование в раздевалке после выигранного чемпионата по футболу. Не хватало только шампанского.
Ликование стихло, едва принц начал говорить. Собственно, он произнес всего несколько коротких слов, после чего все разбежались по склону холма к телам убитых. Тела погибших товарищей со всем почтением отнесли к ручью и сложили возле воды. Камней вокруг было в достатке, так что курган возвели быстро.
Мертвые враги остались там, где лежали. Но каждый труп был обезглавлен, а головы аккуратно сложены в пирамиду, как кочаны капусты. Трупы лишили оружия, а также всех украшений — перстней, браслетов и тому подобного. Добычу сложили в отдельную кучу рядом с отрубленными головами.
Саймон принял активное участие в мародерстве, и на время я остался один. Именно в этот момент мое присутствие на поле боя заметили. Один из воинов, прочесывавших склон холма, увидел меня, стоящего в стороне все еще с отрубленной головой в руке. Мускулистый парень подошел ко мне и внимательно осмотрел.
От растерянности я протянул ему голову. Видимо, тем самым я нарушил какое-то правило здешнего этикета. Воин скорчил гримасу и окликнул барда. Тот увидел меня и не менее пристально принялся разглядывать.
Закончив осмотр, он заговорил со мной гортанным голосом. Я ничего не понял, но язык показался мне знакомым, только звучал странно. Чем-то он походил на современный валлийский.
Я стоял, ухмыляясь как идиот, все еще с головой в руках. Бард резко повернулся и окликнул принца, который же спускался с холма. Вместе с ним подошли еще несколько воинов, и я оказался перед принцем и его окружением. Свита состояла из раскрашенных в синий цвет могучих воинов, ни один из которых, похоже, не был особенно рад меня видеть. Принц Мелдрин, как и его бард перед тем, заговорил со мной на своей протогэльской речи. Я ответил на своем языке, что вызвало небольшую сенсацию — воины начали возбужденно перешептываться, показывая на мои туфли и брюки. Некоторые даже потыкали в меня пальцами. И все недоверчиво смотрели на голову, которую я держал, как будто не желая верить своим глазам.
Саймон возник словно по волшебству и выручил меня. Он подошел и положил руку мне на плечо; потом указал на меня и на голову, с которой все еще капала кровь. При этом он что-то лопотал на странном языке. Беглость, с которой он говорил, сбила меня с толку. Это же Саймон, чьи лингвистические познания начинались и заканчивались картой вин во французском меню. Еще более поразительно то, что бард торжественно обратился к нему. Саймон ответил не колеблясь, продолжая держать меня за плечо.
Разговор продолжался недолго, а затем бард медленно кивнул, повернулся к принцу и, полагаю, высказал свое ученое мнение. Принц послушал и поднял руку. Бард замолчал. Мелдрин огладил свои роскошные усы, внимательно изучая меня, как будто решал, что со мной делать.
— Что происходит? — спросил я отчаянным шепотом.
— Молчи! — прошипел Саймон, ущипнув меня за шею.
Наконец Мелдрин пришел к какому-то выводу, отмахнулся от Саймона и шагнул ко мне. Оказалось, что он выше меня почти на голову. Я понятия не имел, чего ожидать: кинжала под ребра? приветственного поцелуя? пощечины?
Впрочем, мои гадания были напрасны. Вместо этого он взял меня за руку
