Руки прочь, Эйдан Линч! (СИ) - Алина Рейн

— Твой отец сложный человек, — тихо произнесла я, — но уверена, он любит тебя.

— Хотелось бы верить, особенно после того, что я учудил. Сам виноват. И такое чувство, за что ни возьмусь, всё рушится прямо на глазах.

— Эйдан, прекрати. Да, ты совершил несколько ошибок, но ошибаются все. Абсолютно все. Не бывает идеальных людей, и это нормально. В противном случае жить стало бы в разы скучнее.

Теперь он улыбнулся, и я порадовалась, а то потерянный Эйдан и меня вгонял в тоску.

— Ну, раз ты так думаешь, Кнопка, то я спокоен. Хотя насчет идеальных я бы поспорил. Где-то они всё же есть.

На какое-то время разговор прервался, и мы молча шли между тёмных одноэтажных построек. Мусор, палая листва и поваленные ветки деревьев я помнила из прошлого посещения Пятого, поэтому не особо удивлялась разрухе и не глазела по сторонам, а вот Эйдан сдержать любопытство не мог. И да, увиденное ему не нравилось. С каждой минутой он хмурился всё сильнее.

Замерев перед покосившимся деревянным домом я прошептала:

— Мы пришли… — дверь с облупленной краской тихо скрипнув, отворилась сама собой.

Будто нас настойчиво приглашали и едва не в спину подталкивали.

— Вижу, — буркнул Эйдан и первым направился внутрь.

Теперь чувство дежавю казалось почти осязаемым, как и этот тошнотворно-сладкий запах каких-то неизвестных мне трав.

— О как, — полностью лысая вещунья встала со старенького кресла-качалки и прошла к своему столу. — Двое? Тогда и оплата двойная.

— Не проблема, — Эйдан положил на стол свернутые в трубочку и перевязанные лентой купюры. Кажется, что сумма верная, вещунья определила на глаз.

А потом она посмотрела на меня в упор, отчего по позвоночнику зазмеился липкий холодок.

— Но говорить я с вами буду по отдельности. Давай, красавчик, обожди снаружи. И уши не грей. Хотя, подслушать меня у тебя и так не выйдет…

* * *

Эйдан ушёл, одарив напоследок пристальным взглядом, и вот я вновь осталась один на один с вещуньей. По коже пробежал неприятный мороз. Как-то с ним мне было спокойнее.

— Ну садись, — она сверкнула глазами и усмехнулась. — Что? За эти дни что-то изменилось?

За эти дни будто другая жизнь началась! Или я ото сна проснулась. Но эти мысли я придержала при себе и заняла предложенное место.

— Я надеялась, что вы мне это скажете.

Фыркнув, вещунья вытянула ладонь, в которую я без задержки вложила свою. Знала, что будет дальше и удивляться уже не видела смысла. И правда, палец понизил укол лезвия, несколько капель крови упали в подставленный старухой крохотный сосуд с водой. Надеюсь, что с водой…

Который она тут же опустошила. То есть всё выпила! Это что-то новенькое!

Слышала я, что у людей есть древние мифы о вампирах, которые так и питаются — кровью, но в Магразии никого подобного не водилось. Хотя… Кто теперь знает, где правда?

Прикрыв глаза, она опустилась в кресло, да так и затихла на несколько минут. У меня даже появилась глупая идея пощёлкать перед носом вещуньи пальцами, но я её отбросила. Не стоит злить старую ведьму, ещё и в её доме.

— Огонь пришел извне, — наконец прошептала она, вынуждая прислушаться. — Тот, кто им поделился знал, что ты не откажешься. Это его огонь. Редко маги отдают часть силы, но он посчитал, что размен соизмеримый. Теперь огонь ему недоступен.

Но доступно кое-что иное… И что-то мне подсказывает, что в руках Дэмиана тлен намного опаснее огня.

Только глупцы пытаются угнаться за несколькими зайцами одновременно — освоить две или три стихии, когда как предрасположенность у них лишь к одной. Это можно сделать теоретически, но долго и муторно, а ещё неизвестно, какого добьёшься результата. И вот ты вроде как и с воздухом сносно управляешься, и с землёй, но не одну из них не освоил в совершенстве.

— Кроме стихии появилось ещё кое-что, — осторожно произнесла я, когда вещунья затихла. — Вернее, кое-кто.

— Ифрит. Подобное притягивается к подобному.

Понятнее не стало. И надо ей загадками одними разговаривать⁈

— А подробнее можно?

— А нельзя, — усмехнулась она. — Скажу лишь, что мгла открыла червоточину, чтобы питаться в нашем мире, не до конца переварив прошлый.

— И в этом прошлом, — я сглотнула, — обитали вейлы и ифриты?

Вещунья лишь кивнула, а у меня в желудке что-то оборвалось.

А может там обитали и не они одни? Высшие, как же голова разболелась! И ведь получается, что Дэм сказал правду! Ладно, лишь часть правды подтвердилась — вейлы существуют и бродят по Магразии, но где часть, там и… Моё родство с этими странными существами ещё под вопросом, но появились факты, которые нельзя игнорировать.

Как будто помещение вместо воздуха было забито мокрой горячей ватой. Душной, неприятной, которую и не вдохнуть нормально.

— А я… — голос едва меня слушался, словно в горле застрял комок репейника. — Вы ощутили во мне… кровь вейлы?

Это всё, что я могла спросить, не нарушая приказа Дэмиана. По спине катился пот, пальцы затряслись, и чтобы унять эту дрожь пришлось сцепить ладони в замок.

— Откуда я знаю.

— Но вы попробовали… — постаралась я напомнить вещунье.

— И что? — седая бровь насмешливо изогнулась. — Мне не с чем сравнивать, я не имела с ними дел. Так что тут не могу тебя обрадовать. На стихии проверить легко, их я видела сотни… — она вздохнула. — Дам тебе совет. Бесплатный. Иногда лучшее, что можешь сделать — это просто быть той, кто ты есть. Зови своего спутника. Чувствую, ему уже не терпится задать свои вопросы, а я за сегодня дико устала.

Она прикрыла глаза и помассировала морщинистые виски, теперь уже жестами намекая, что моё время вышло.

Глава 20

Эйдан

Никки я ждал, сходя от волнения с ума. Мерил шагами пятачок крыльца, который был чудовищно мал. Три шага в одну сторону под скрип старых досок, три в другую — это всё, что мне было доступно.

Но вот дверь отворилась, бросая на щербатое дерево полоску света, которая тут же затмилась тенью Никки, а сама она молча вышла ко мне. Взгляд потерянный, потухший, но было видно, что она пыталась держать себя в руках. И прикушенная изнутри нижняя губа… Я понятия не имел, что наговорила ей вещунья, но сейчас хотелось сжать это хрупкое тело и никогда не отпускать. Успокоить, помочь выдохнуть.

Так я и сделал, а когда почувствовал её дыхание на своей шее, чуть не послал к грашам эту