Четыре всадника магопокалипсиса. Дилогия - Алексей Валерьевич Шмаков
— Прям, как нам с тобой, — с недоверием глядя на кусты, произнёс молодой.
— Прям, как нам с тобой, — согласился Саныч, гоня от себя мысль, что где-то совсем рядом стали слышаться новые голоса.
— Лена!
— Леночка!
— Елена Анатольевна, хватит уже прятаться, выходите. Скоро начало праздника, и вы должны находиться на почётных местах рядом с императором.
А с другой стороны слышался треск валежника, тяжёлое звериное дыхание, радостный смех и такие же едва различимые слова:
— Врешь, не возьмёшь! Акелла, поднажми — бандерлоги окружают!
Глава 2
— Серёж, ты уверен, что нам вообще нужно туда идти? Посмотри, сколько людей собралось, — с сомнением спросила мама, глядя на огромную толпу, собравшуюся на Университетской площади, расположенной перед главным зданием ММУ.
— Максим хочет посмотреть на ежегодное явление Благословенного Андрея, — уверенно произнёс папа.
— А нельзя это сделать отсюда? Там вроде фигура размером со здание университета должна быть. Вон его отлично видно.
— Нет, мам. Издалека совсем другое дело. Да и тут ничего же слышно не будет. И вообще, не так и много там народу, как ты говоришь. Можно спокойно пройти. Ты главное, держись за мной, и всё будет хорошо.
А ещё именно с площади сильнее всего тянуло выпечкой. И не просто тянуло, а манило меня с неистовой силой.
Терпеть это издевательство было просто невозможно.
Именно там, вблизи от центрального здания Московского Магического Университета, меня ждало нечто очень и очень хорошее. Настолько, что с того момента, как проснулся, больше ни о чём другом думать не могу.
Там уже была сооружена сцена и трибуны, явно для особых гостей. Просто вокруг них стояли люди в форме императорских гвардейцев и никого не подпускали. Значит, ожидается присутствие кого-то очень важного. Возможно, даже из императорской семьи.
Всё же, семьдесят пять лет дата очень внушительная.
По мере того, как мы приближались к площади, плотность толпы нарастала в геометрической прогрессии.
Мама шла за папой, вцепившись в его руку, а я держался за её руку и глазел по сторонам, отмечая какие-то странные световые всполохи, что периодически возникали то тут, то там.
Словно сразу сотни людей решили пустить солнечных зайчиков и теперь занимались тем, что расстреливали ими толпу.
Правда, никто от этих зайчиков не щурился и даже не закрывался.
Странно.
Но мысли об этом вылетели из головы так же быстро, как туда попали.
Наш семейный паровозик заехал в тупик.
— Всё, дальше пройти не получится, — констатировал папа.
Мириться с подобным я не собираюсь.
Мне обязательно нужно попасть максимально близко к трибунам. Но как это сделать, ума не приложу. Пока.
Остановились мы возле кромки кустарников, которые служили буферной зоной между площадью и раскинувшимся вокруг неё парком. В парке так же было полно людей, но меня они совершенно не интересовали.
Самым важным было то, что буквально в паре метров от кустарника проходила дорожка для техперсонала, куда не заходили люди.
Ещё одно странное явление, которое просто подарок для меня.
Прямо сейчас по дорожке катилась довольно вместительная тележка с каким-то оборудованием, накрытым плотной тканью.
— Хочу в туалет, — выдал я, сделав как можно более жалостливый вид, и принялся пританцовывать, держась за причинное место.
Ближайшее место, где можно было справить нужду, находилось в районе смотровых площадок, от которых мы пробирались сюда. Поэтому я поймал на себе два озадаченных взгляда.
— Сильно? Совсем не потерпишь? Боюсь, если мы сейчас отсюда уйдём, то придётся смотреть за происходящим из района, где находятся туалеты, — сказал папа, и мама его поддержала.
— Сильно. Терпеть больше не могу. Но и идти никуда не нужно. Смотрите, какие кусты густые, а я маленький. Быстро сделаю своё дело, никто и не заметит.
— Максим, разве можно… Штраф…
— Можно, мам. Когда очень приспичит, и не такое можно. А у меня уже практически всё. Краник скоро откроется, и тогда…
Техники с тележкой уже практически были в нужном месте. Ещё немного и моя затея может провалиться. Поэтому я больше не стал ничего говорить, освободился от маминой руки и юркнул в кусты.
— Прикройте меня, — сказал я как раз в тот момент, когда техники уже поравнялись с кустами.
Тележку они тащили за собой, поэтому, когда прошли мимо, я выскочил из своего укрытия, приподнял край тряпки и перевалился через борт, прижавшись к какому-то металлическому прибору.
Тележка в этот момент остановилась, и я затаил дыхание, моля всех богов, чтобы никто меня не заметил.
Мне необходимо попасть к трибунам. Необходимо быть как можно ближе к сцене и тому, что на ней будет происходить.
— Ты чего? — раздался слегка хрипловатый голос одного из техников.
— Тележка чего-то дёрнулась. И вроде тяжелее стала.
— А по мне, так ничего не изменилось. Должно быть, с твоей стороны за ветку зацепились, вот так и получилось. Да и защитный полог на спецдорожках точно никто не сможет преодолеть: его ставили маги из тайной канцелярии. Если бы кто и попытался сквозь него пройти, тут же дежурный наряд примчался. Пойдём уже, а то к началу не успеем. Знаешь, что с нами в этом случае сделают?
— Знаю, Саныч. Знаю. Странный сегодня день какой-то. То девчонка та на волке, теперь вот ещё и тележка чудит.
Пару секунд и моё путешествие продолжилось.
Выдохнул с облегчением и начал устраиваться максимально удобно. Кто знает, сколько мне здесь предстоит просидеть?
Где-то далеко послышался голос мамы, которая интересовалась, как у меня идут дела и долго ли ещё им ждать.
Прости, мам.
Прости, пап.
Можете потом даже выпороть, но я должен быть там.
Ткань оказалась очень плотной и почти не пропускала свет, но его оказалось вполне достаточно, чтобы я смог соорудить для себя вполне приличный шалаш, где можно двигаться, и этого гарантированно никто не увидит.
Правда, здесь было слишком душно, но это мелочи.
Потерплю.
Техники продолжали идти, и с каждым
