Основы человечности. Работа над ошибками - Екатерина Владимировна Шашкова

…Ладно, не соврал.

Но и что с розами делать — не объяснил. Сказал, подходящих заклинаний не знает, и вообще, такому надо долго учиться, а у меня предрасположенности нет. Вот так.

Фиг тебе, Надюха, а не магия. Размечталась!

Пойду цветы на шкаф запихаю. Может, не заметит.

2 ноября 2007

Надя, немедленно прекрати думать глупости и иди мыть посуду!

13 ноября 2007

Это вообще нормально, что он мне нравится?

То есть, с одной стороны, это странно и неправильно, потому что он взрослый и совсем из другого круга. Так нельзя. Любой скажет, что так нельзя, если узнает, что мы встречаемся… (Не в том смысле «встречаемся»! Просто иногда видимся!)

С другой стороны, он умный и интересный человек. Мне с ним так комфортно, что, наверное, можно было бы и в том самом смысле повстречаться. Кажется, ещё немного — и я сама начну к нему липнуть.

15 ноября 2007

В. мне сегодня снился.

До этого никто из моих парней никогда мне не снился.

Докатилась!

31 декабря 2007

Я столько всего хочу написать, но пообещала никому не рассказывать. Не клялась, просто пообещала. Но, мне кажется, просто обещание — это тоже важно.

Да, дневник — это вроде как не для других, а для самой себя, но вдруг мама найдёт?

Наверное, давно пора его выкинуть. Сжечь. Чтоб уж наверняка. Но ведь жалко…

С наступающим Новым Годом меня, что ли!

Глава 10. Танцы индийских слонов

— Это всё? — хрипло спросила Ксюша, когда пауза затянулась.

Последние несколько минут она сидела на диване с закрытыми глазами и таким каменным лицом, словно строчки из дневника не имели к ней совершенно никакого отношения. Только пальцы машинально перебирали волчью шерсть: иногда гладили, иногда нервно дёргали, но Людвиг покорно терпел, не пытаясь отстраниться.

— Нет, просто дальше пустые страницы. Несколько. — Тимур зачем-то пересчитал — получилось три штуки. Следом опять начинался текст, но строчки в нём шли такой безумной кардиограммой, что ухватить начало предложения никак не получалось. Почерк у Нади оказался воистину медицинский, поэтому почётная роль чтеца в итоге именно досталась Тимуру — у него было больше опыта в расшифровывании ученических каракулей. — И я бы перерыв сделал. На чай. Если вы не против.

Ксюша и Людвиг были не против.

Или против.

На безучастном лице и такой же безучастной морде не проступило ни одной эмоции.

— Да скажите вы хоть что-нибудь! — не выдержал Тимур. Молчать и в одиночку прокручивать в голове написанное оказалось тяжелее, чем читать вслух чужие мысли.

— Что-нибудь, — мрачно пробормотал Людвиг, возвращаясь в человеческий облик.

Теперь Ксюша держала его за футболку, вцепившись так, что ткань грозила вот-вот порваться.

— А как твоего отца зовут? — тихо спросила она, всё так же не открывая глаз.

— Валентин.

— Ясно.

— Я не знал, — сказал Тимур. Почему-то вдруг показалось очень важным это произнести. Объяснить. Заверить, что именно эту часть истории он никогда раньше не слышал.

— Не знал, что он Валентин? — усмехнулся Людвиг.

— Не знал, что Надя с ним… Господи, ему же тогда под полтинник было, а ей — едва восемнадцать. Вот му…

— А мне вы его так называть запретили, — напомнила Ксюша и неуверенно улыбнулась. И открыла глаза, словно наконец-то решилась посмотреть прямо в лицо новой реальности. — Ладно, не самый плохой вариант.

— Могло быть хуже?

— Запросто! Вместо вполне известного нам всем В. мог обнаружиться какой-нибудь совершенно абстрактный Г. или Ж., которого мы бы в жизни не нашли.

— А вдруг это какой-то другой В.? Бывают же совпадения? — осторожно предположил Тимур.

— Ты сам-то в это веришь? — Людвиг аккуратно отцепил пальцы Ксюши от своей (вообще-то — всё ещё Тимуровой!) футболки и похромал на кухню. Видеть Тимура он оттуда не мог, но тот всё равно покачал головой.

Конечно он не верил, что существует какой-то другой, совершенно посторонний В., который пришёл к Диане с вопросами сразу после исчезновения Людвига, а потом, погоревав для приличия пару дней, немедленно озаботился поиском нового наследника. Всё это было вполне в духе Гаврилова.

Но выглядело слишком мерзко даже для него.

Настолько мерзко, что факты, к которым привык Тимур, никак не хотели стыковаться с фактами из старой тетрадки.

— Так ты не знала, кто твой отец? — тихо спросил он.

— Кто бы мне сказал? — пожала плечами Ксюша. — Я знала только, что он существует. Спасибо бабушке хотя бы за то, что обошлась безо всяких тупых «он был