Бюро «Канун», или Ужасы Ивота - Николай Ободников

— Этим вы меня не удивите!

— Готовь желудок к потрясению! — процедил Булат. Он быстро намазал хлеб сливочным маслом, вдавил в него черную жемчужину и постелил сверху пластинку сыра. — Вуаля!

Сотрудники бюро торжественно поднесли бутерброд Ираиду. Черный козел по-лошадиному оскалился и взял «блюдо» чертовидцев. Бутерброд в его огромной лапище выглядел комично.

— А чай? — спросил Ираид.

— Дома у мамы козы из тити попьешь! — храбро сказал Лунослав, не сводя взгляда с колуна.

— Что бы вы туда ни положили — всё сожру!

— Очень на это надеемся, — усмехнулся Булат.

— Что ж, нет вкуса — нет жизней! — взревел Ираид и целиком забросил бутерброд в красную пасть.

Нечисть обступила людей. Булат показал всем средний палец, а Лунослав начал всех крестить. Черти занервничали. Ираид между тем тщательно жевал. Вдруг громко хрустнуло. Однако козел лишь заржал и проглотил остатки бутерброда. Затем он поднялся, держа в руках Костяную и Злоруб.

— Ни вкуса, ни поэзии, ни… — начал было Ираид и вдруг к чему-то испуганно прислушался. — Что это?!

Из живота козла донеслось недоброе рычание, словно где-то застряла донельзя злобная собачонка. Ираид жалко заблеял — и его изнутри разорвал Алый, дух ненависти. Внутренности козла щедро оросили полянку. Повисла пауза, за время которой Булат и Лунослав вооружились, Гасим и Рустам залезли под скамейку, а нечисть виновато заулыбалась…

— Руби зло, Луня! — мощно проорал Булат и кинулся на чертей.

— За ВДВ! — невпопад завопил Лунослав.

Однако в агрессии не было необходимости. Кровавый взрыв, разворотивший Ираида, деморализовал нечисть, и она бежала, захватив с собой ругавшуюся голову козла.

— Хм… Что-то мне подсказывает, что мы еще встретимся, — заметил Лунослав. — И я больше без Черномикона — ни ногой! Если что — сам его на месте зарублю!

К Булату подлетел Алый и ткнулся в его ладонь окровавленной мордой. Не имея хвоста, он завилял человеческим задом.

— Верный ты мой! Зло ты мое ручное! — просюсюкал Булат, гладя духа ненависти и угощая его печеньем. — Нравится? Нравится! Ай, молодец!

Алый сомлел от удовольствия — и превратился обратно в черную жемчужину. Дух ненависти снова уснул.

— Ядрен батон! А ведь я сам проглотить ее хотел! — засмеялся Булат.

Тут подбежали взволнованные Гасим и Рустам.

— Мамой клянусь, ты сожрал м-мое ухо! — провопил Рустам. — Сп… спасибо тебе, уважаемый, за аппетит!

— На, держи! — И Булат подал ему затоптанную лепешку, что некогда была ухом армянина. — Вдруг пришьют!

— А мое, дорого́й? — с надеждой спросил Гасим. — Отвечаю, а где мое?!

— Эм… Ну-у… Тут такое дело… — смутился Лунослав, снимая с языка ушную волосинку.

Гасим поник, а Рустам понуро выкинул свою бесполезную, но прекрасно обжаренную ушную раковину.

— Мужики, а есть что пожрать? — вдруг спросил Булат.

Братья посмотрели на него как на ненормального. Воздух сгустился, и все вернулись в Старый Ивот. Гасим и Рустам пожали сотрудникам бюро руки и, переругиваясь, побежали в травмпункт.

— Пошли уже, людоед! — засмеялся Булат и хлопнул друга по плечу. — Ну хочешь — ушей свиных с пивом употребим, а?

— Ты… — возмутился было Лунослав, но затем просто махнул рукой. — Да и хрен с этим! Давай!

И наши герои отправились на поиски забегаловки, где подавали искомое угощение. Ведь Булат этой ночью съел всего одну печеньку, а Лунослав так и не наелся…

Шаурма — как много в этом слове для сердца русского слилось… Питались ли вы хоть раз уличным фастфудом? Задумывались ли вы о том, что скрывает за собой тесто или лаваш? Возможно, стоит вспомнить своего пропавшего кота — или, скажем, бегающих у подвала крыс. Хотя, с другой стороны, люди дают больше мяса… Вывод: готовьте и кушайте дома. Ну а если уж купили что-то на улице, проследите, чтобы в еде не было явных кусков тел. Ведь не явные можно и так съесть, верно? Приятного аппетита!

Глава 17

У вас в руках очередные про́клятые листы, навевающие удушье и психозы. Многое уже было показано, подсмотрено или обласкано воплями жертв. Недоставало только просветления, что вот-вот озарит вас, словно молния, поджигающая человека вместе с деревом, под которым он прячется. Как вы уже поняли, в этом просветлении не найдется места для корня «свет». Ведь мы собираемся прижаться к самому сердцу тьмы. Ш-ш-ш! Слышите? Сейчас будет его стук…

Итак, Старый Ивот, улица Дзержинского, полотно судьбы одного человека…

Перед нами Владимир Крестовик — нелюдимый и грубый сорокасемилетний мужчина. Он проснулся за час до заката — начала своего трудового «дня». Сейчас он принимал душ — в компании удивительных маленьких радуг. Эту поразительную аномалию создала обычная вода, попавшая на его оккультные татуировки. Подобные богохульные символы набивают каждому, кто заключает с «ЗОЛОЙ» пожизненный контракт.

Да, Владимир Крестовик — действующий работник корпорации «ЗОЛА». А еще он — начальник изолятора, в котором содержатся паранормальные твари и иные выходцы с того света.

Крестовик надел фирменный комбинезон, покинул квартиру и вразвалочку направился к КПП Ивотского стекольного завода. Завидев Крестовика, охранники положили руки на оружие. Да, они знали, кто он. Однако это вовсе не означало, что он являлся собой. Убедившись, что к КПП не приближаются посторонние, охранники подали Крестовику детский череп и заточенное человеческое ребро. Взяв их, начальник изолятора стравил немного крови из руки на маленькую костяную головку.

— Владимир Крестовик, человек, — привычно сказал он.

Дитя, чей череп Крестовик только что окропил своей кровью, несколько сотен лет назад было заживо сожрано брянскими ведьмами, после чего его голову долгое время использовали в богохульных и сатанинских ритуалах. Это наделило череп ребенка силой обличать истинную суть того, кто делил с ним свою кровь.

— Папа!.. — едва слышно и зловеще пропел череп, и все заметно расслабились.

«Папа» — означало, что хозяин крови был человеком. «Мамой» же обозначалось любое проявление зла. Ведь одной из ведьм, сожравших ребенка, была его мать.

Крестовик ступил на территорию завода и по дорожке из стеклянных шариков отправился в изолятор. Он задумался…

«ЗОЛА» — градообразующая корпорация с мировым именем. По крайней мере, так написано в глянцевых проспектах. Правда, в них не указано, что «ЗОЛА» еще и многоуровневая оккультная организация — бесчеловечная, беспринципная и донельзя аморальная. Именно она породила Канун и его ужасы.

Пятнадцать лет назад под Ивотом был найден чудовищный артефакт — невероятная печать, представляющая собой грязно-золотистый диск около семи метров в диаметре. От печати веяло безумием и изнанкой реальности. Пугающая находка была обнаружена на стекольном заводе — во время рытья котлована. После этого участь завода была предрешена: его разорили и выкупили, а трудовые книжки его работников