Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr
Тот с жалостью посмотрел на принцессу и приподнял бровь.
— Не стоит так кричать, — дружелюбно проговорил он. — Если будете себя плохо вести, я при встрече с одним недоброго нрава юношей совершенно случайно могу упомянуть, чьи прелестные ручки устроили нападение и нанесли непоправимый вред его наставнику, а еще свели с ума его единственного родного человека. Вам ведь есть где прятаться в случае необходимости? Потому что ни от Сибая, ни от Лойцзы камня на камне не останется.
Фэн Жунхе не глядя протянул руку к старшей дочери:
— Дай меч, я его прирежу.
— И как же вы без меня собираетесь приводить империю в порядок? — брезгливо уточнил Мастер. — Больше вам надеяться не на кого, все разбежались. Только мне хватит знаний и сил разобраться во всем этом бардаке. Это не я вас уговаривать должен, а вы меня, однако я человек незлопамятный и первым делаю шаг навстречу…
Оглянувшись на молчащую Ду Цзылу, господин Ло сложил веер и изящно постучал себя по лбу.
— Совсем из головы вылетело. Вы оказались в таком беспомощном положении, что некому даже указать на ваши ошибки; к счастью, я прибыл вовремя. Вы даже не ознакомились со сводом законов Лойцзы, верно? Видите ли, по нашим законам Фэн Жулань станет императрицей не после заключения брака, к которому вы так стремитесь, а после того, как император самолично возведет ее на трон и коронует, находясь в добром здравии и рассудке. Императрицей может стать и наложница, если на то будет воля императора, и вовсе никто… До тех пор же вся полнота власти находится у Ду Цзылу. Да и с наследником выйдет досадно — пока ребенок не будет признан отцом, он останется незаконнорожденным. Если вы по-прежнему пытаетесь забрать империю под свой контроль, соблюдая правила, то я прослежу за законностью ваших действий; если же вы решите действовать силой…
Глаза Мастера прищурились, а на лице застыло выражение величайшей брезгливости.
— Ваших сил не хватит, чтобы удержать даже дворец. Либо вы соглашаетесь на мои условия — поверьте, я не собираюсь требовать от вас бросить все, ни я, ни Ду Цзылу не собираемся отбирать у вас трон, — либо ваша семья попадет в крайне плачевное положение вместе с Сибаем. Уверен, вы примете верное решение.
Коротко поклонившись, господин Ло с примерным видом занял место у стены, более никак не вмешиваясь в ход свадебной церемонии.
Музыканты давно опустили инструменты, не надеясь заглушить пение плакальщиц; Ду Цзылу держалась рядом с Мастером, не говоря ни слова.
Фэн Жулань дрожала крупной дрожью, не решаясь поднять глаза на отца. Фэн Чань кривила губы, глядя на правителя Сибая сосредоточенно и отстраненно; сам государь мрачно смотрел на господина Ло.
Фэн Юань наблюдал за происходящим с прежним равнодушием, словно все это никак его не касалось. Не замеченная никем Ильшат устроилась на подлокотнике трона и, что-то ласково приговаривая, скармливала равнодушному императору виноградины.
Глава 4
Замотанный до самых глаз подросток трясся в открытой повозке, как мешок с рисом. Из-под глубокого капюшона мерцали прозрачные желто-зеленые глаза.
Даже в таком виде он привлекал слишком много внимания.
Ши Мин наблюдал за подопечным, пытаясь предсказать сразу все неприятности, которыми может обернуться это спасение.
Деревня слишком мала, и вряд ли там удастся остаться незамеченным. Придется либо надеяться на добросердечие и неболтливость жителей, либо прятать мальчишку до скончания дней. Однако возвращение в Лойцзы висело над головой Ши Мина заточенным мечом: тащить с собой ни в чем не повинного подростка, рискуя попасть в водоворот политических интриг, а то и междоусобной войны, было попросту низко, но и оставить его одного было невозможно. Желание разобраться в произошедшем и найти виноватого было тем хрупким основанием, на котором строились все планы Ши Мина, и вытащить этот камень он не мог даже ради жизни спасенного ребенка.
Ребенок, к слову, был совсем немногим ниже него самого и обещал в будущем вырасти в весьма высокого и приметного мужчину. Крайняя худоба делала его похожим на нескладного кузнечика, кости едва не разрывали кожу; кошачьи глаза мерцали недоверчиво и опасливо. Светлые волосы казались серыми от грязи и наверняка служили пристанищем для насекомых; впрочем, все это были проблемы незначительные.
Мальчик с последней их встречи разительно переменился. Там, в клетке, Ши Мин ощутил и скрытую усталость его, и бессилие, и страх; сейчас же в ярких, по-звериному зеленых глазах остался лишь вызов и недоброе предчувствие беды.
Словно за те несколько дней, пока он оставался в «Персиковом источнике», что-то неуловимо изменилось и потянуло за собой лавину, и вот перед Ши Мином сидел уже совсем другой ребенок. Он молчал упрямо и смотрел исподлобья, до боли напоминая Юкая.
Оставалось надеяться, что и этот испуганный и израненный зверек рано или поздно сможет раскрыться, не ожидая удара. Нельзя взять ответственность лишь за часть дела: если уж взял за руку, то веди за собой, пока ребенок сам не выпустит твою ладонь и не шагнет вперед, в новую свою жизнь.
Нужно найти хоть какой-то заработок, чтобы не висеть грузом на шеях жителей деревни, нужно купить новую одежду и достать небольшой меч, в самый раз для узкой ладони.
Прошли те счастливые дни, когда Ши Мин учил своего единственного ученика справедливости и вниманию к чужим бедам. Теперь же он хотел научить мальчишку не только идти вперед, но и с оружием в руках защищать свою жизнь.
В доме было темно, но тепло: наверняка кто-то присматривал и топил печь в отсутствие хозяев. Отперев дверь, Ши Мин пропустил выкупленного ребенка вперед, вошел следом и на ощупь запалил свечу.
Шевельнулось запоздалое раскаяние — Конн наверняка беспокоился о его внезапной пропаже. Сквозь уже привычную глухую боль и ощущение собственного бессилия начали появляться первые ростки новых эмоций: благодарность, желание помочь, тревога за другого человека, — и Ши Мин с легким недоумением лелеял эти хрупкие всходы. Они давали надежду на жизнь без отчаяния.
— Любую еду в доме можно есть, посторонним на глаза лучше не показываться. — Ши Мин покосился на замершего у входа ребенка и приглашающе повел рукой.
Мальчик не двинулся с места, под внимательным взглядом будто съежившись, однако мгновение спустя с независимым видом вздернул острый подбородок.
— Говори сразу, зачем ты меня купил, — несмотря на вызывающие интонации, звонкий голос дрогнул. — Я знаю, сколько за меня денег потребовали. Столько никто не стоит.
Едва заметно переминаясь с ноги на ногу, мальчик явно был готов рвануть к двери и
