Марица. Исток - Александра Европейцева
В его глазах что-то мелькнуло. Не раскаяние, нет. Скорее, яростное, горькое недоумение. Он медленно покачал головой.
— Вы ошибаетесь. Мой план был единственным способом предотвратить это. Если бы не ваше вмешательство… если бы не ваше упрямое копание в прошлом…
— Нам нужна дорога в Иллюзион, — сказала я прямо, глядя ему в глаза. — Чтобы остановить это. Вы единственный, кто знает, как туда пройти. Или знал тех, кто знает.
Марц медленно склонил голову набок. Его тонкие пальцы сцепились на столе перед ним.
— Иллюзион? — Он произнес это слово с легким, почти ностальгическим шипением. — Зачем вам туда? Чтобы добить тех, кого уже ранили? Исток и так агонизирует. Скоро всё закончится и без вашего участия.
— А вы хотите, чтобы закончилось? — я откинулась на спинку стула. — Что-то мне подсказывает, что нет. Я помню про школы вместо рудников. Больницы в трущобах. Вы не только воровали и убивали. Вы… строили. И даже не иногда, а довольно часто.
На его лице что-то дрогнуло. Маска ледяного спокойствия дала крошечную трещину. В глубине его взгляда мелькнуло что-то усталое, почти человеческое.
— Инфраструктура, — произнес он тихо, как будто говоря сам с собой. — Без школ — больше преступников. Без больниц — больше болезней и бунтов. Без контроля — хаос. Это была не благотворительность, девочка. Это была инвестиция. Инвестиция в стабильность.
— А потом вы решили, что можно инвестировать и в хаос, — не удержалась Патриния с места. Её голос прозвучал как удар хлыста.
Марц даже не повернул головы в её сторону. Я видела, как сжимаются его пальцы на столешнице. Суставы побелели.
— Вы ничего не понимаете. Иллюзион… их знания… они были единственным ключом. Без контроля над Светочем всё это было неизбежно.
— Светоч — не оружие! — я ударила ладонью по столу, и звук громко хлопнул по камере. — Это ребёнок! Девочка, которую вы убили! И вы ошиблись. Она не была угрозой. Она могла бы быть решением! Как я — решение сейчас.
Он замер, вглядываясь в меня с новой, пронзительной интенсивностью. Его взгляд скользнул по моим чертам, по зелёным глазам, по линии подбородка, будто заново собирая пазл, который он когда-то отбросил как несущественный. Усмешка медленно сползла с его лица, сменившись холодным, безжалостным осознанием.
— Королевская линия… мощная родовая магия… сновидцы… — он прошептал почти беззвучно, и его глаза расширились. — Лантерис… это не твоя фамилия. Её тебе дал тот старый дурак, начальник стражи. Адорд.
Я не стала отрицать. Я просто держала его взгляд, позволяя правде висеть в воздухе между нами, тяжёлой и неоспоримой.
Он откинулся на спинку стула, и по его лицу пробежала тень чего-то, что могло бы быть изумлением, если бы в нём оставалась способность к этому чувству.
— Элана, — выдохнул он. — Принцесса. Восставшая из пепла. Как иронично. Я потратил жизнь, пытаясь спасти королевство от тебя… а теперь ты пришла ко мне в надежде спасти мир.
Он не извинился. Не просил прощения. В его голосе не было ни капли раскаяния. Лишь холодная констатация факта, стратегическая оценка изменившейся ситуации.
— Что вы предлагаете? — наконец спросил он, поднимая на меня взгляд. — Я даю вам дорогу, а вы? Вы предлагаете мне свободу? Помилование? Вы наивны вдвойне, если верите, что я могу вам поверить.
— Я предлагаю тебе шанс, — сказала я. — Не искупить вину. Не свободу. Шанс доказать, что твоя «инвестиция в стабильность» была не просто циничным расчетом. Что в тебе осталась хоть капля того человека, который мог приказать не трогать семью осужденного. Этот мир умирает, Нарвадул. Тот мир, который ты так хотел контролировать. Ты можешь помочь его спасти. Или можешь сидеть здесь, в своем каменном мешке, и с гордым видом наблюдать, как всё, что ты строил — и хорошее, и плохое — обращается в прах.
Я видела, как он переваривает мои слова. Его взгляд стал остекленевшим, он смотрел куда-то сквозь меня, в далекое прошлое или в такое же далекое будущее. Он взвешивал. Всегда взвешивал, просчитывал вероятности. Даже здесь, на дне, он оставался стратегом.
— Проводники, знающие безопасные пути через Иные земли, мертвы. Или сошли с ума от того, что видели. Иллюзион тщательно следит за своими границами.
— Но не все, — настаивала я. — Вы годами строили с ними отношения. У вас должны были быть свои люди, свои агенты. Кто-то, кто может помочь.
Марц помолчал, его пальцы бесшумно барабанили по дереву.
— Есть девушка. Полукровка. Её отец был из Иллюзиона, чистокровный демон, мать — наша. Он бежал, спасаясь от чистки, много лет назад. Умер, кажется, от пьянства. Но дочь… она унаследовала его дар к навигации. Она видит те пути, которые не видят другие. Жила раньше в трущобах у Старого порта. Зовут её Таши. Спросите в таверне «Рваный парус», она там раньше работала. Скажите, что вас послал «Серый советник». Она поймёт. Больше я ничем не могу вам помочь.
Я кивнула и поднялась. Цель достигнута. Нечего больше говорить.
— Спасибо, — сказала я без всякой благодарности в голосе.
Повернувшись к выходу, я уже почти была у двери, когда его голос снова остановил меня. Он звучал тихо, но с ледяной отстранённостью учёного, констатирующего неудачный эксперимент.
— Надеюсь, ваша вера в собственный дар оправдается, принцесса. Потому что если вы ошибётесь… то тот конец, который я пытался отдалить, покажется милосердным сном по сравнению с тем, что придёт вслед за вашей неудачей.
Я не обернулась. Я просто вышла из камеры, вновь ощущая на себе тяжесть его ненавидящего, но теперь ещё и знающего взгляда. Дверь захлопнулась за нами, заглушив последнее, что он сказал, — шёпот, обращённый к пустоте:
— Ирония судьбы… истинная ирония…
* * *
Наш с Демитром дом был полон. Тихий гул мужских голосов, прерываемый более звонкими и резкими нотами, бился о стены, смешиваясь с треском поленьев в камине. Для меня это не стало неожиданностью. Я разослала письма несколько дней назад, с указанием даты и времени сбора и
