Кортик: За честь и верность 2 - Сергей Благонравов

Я открыл глаза и увидел себя заточенным в коконе из чёрных волокон, которые, словно искусный ткач, восстанавливали моё тело нить за нитью. На груди мерцал матово-чёрный перстень, испещрённый тончайшими серебристыми прожилками.

В голове раздался знакомый механический голос доспеха:«Инициализация протокола "Бессмертный воин" завершена».

Тогда я понял — я жив. И, судя по всему, мой симбиотический доспех вырвал меня из небытия. Значит, такова способность истинных симбиотов — передавать информацию родительскому доспеху, чтобы он мог воссоздать носителя даже из праха.

У меня не было сил удивляться. Лишь два вопроса горели в сознании: сколько времени прошло и где я нахожусь?

Кокон раскрылся с тихим шорохом, освобождая моё тело. Я поднял дрожащую руку, взял перстень и надел его на палец. Ощутив холод металла, я вдруг осознал, что совершенно гол. «Облеки меня», — мысленно приказал я доспеху. В ответ чёрные волокна ожили, обвивая моё тело, смыкаясь в знакомую броню. Так было спокойнее. Так было привычнее.

Я огляделся. Это была странная зала — словно изумрудная пещера, стены которой переливались глубоким зелёным светом. В центре возвышался каменный постамент, на котором я и пробудился, окружённый чёрными щупальцами, медленно втягивающимися в пол. Рядом плескалось чёрное озеро, его матовая поверхность колыхалась, будто живая.

Повеяло ветром. Я повернул голову и увидел, как раздвигается шёлковая занавеска, а в зал входит Первый.

«Ну что ж, Пётр…» — его губы растянулись в улыбке. «С посвящением. Теперь ты официально — Четвёртый».

"Так вот как происходит посвящение... Через смерть," - медленно произнес я, ощущая холодный металл кольца на пальце. "Теперь понимаю, почему вы ничего не рассказывали об этом заранее. Добровольно согласиться на собственную гибель способен либо безумец, либо..."

Мой взгляд упал на черное озеро, поверхность которого мерцала таинственным блеском. "А что означают эти цифры? Почему я именно Четвертый?" - спросил я, поворачивая кольцо на пальце.

Первый кивнул в сторону каменного постамента: "Это кольцо дает право возродиться в этой купели. Его передал тебе Фрост, добровольно отказавшись от бессмертия." В его голосе прозвучала легкая грусть: "Вечная жизнь... Со временем она приедается, теряется сама суть бытия."

"Нумерация определяет очередь возрождения, если погибнут все носители одновременно," - продолжил он, предвосхищая мой следующий вопрос. - "Мы узнали об этом... эмпирическим путем, когда вся команда погибла в одном бою. Да, и колец всего десять - ровно столько же, сколько кортиков."

"Значит, после нашей гибели сначала возродились вы, а затем я?" - уточнил я.

"Не совсем," - Первый покачал головой. - "К моему удивлению, после меня воскрес Третий. Оказывается, у него было пропавшее кольцо Второго. А третье кольцо... - его голос стал жестче, - принадлежало Букрееву, как наследнику Третьего."

"Где теперь Третий?" - спросил я, ощущая, как доспех плотнее облегает тело.

"Там," - Первый махнул рукой в сторону выхода. - "В каменной могиле. Без кольца, без права на возрождение."

"Что же толкнуло его на переворот? Вы узнали причину?"

"Не поверишь," - в голосе Первого прозвучала горькая ирония. - "Столетняя обида. Когда-то мы не поделили девушку... А еще он завидовал моему положению в Ордене. Искренне верил, что только бессмертные достойны править Империей. Вот такие нелепые страсти."

"Сколько времени прошло с нашей... гибели?"

"Полгода. Уже весна," - ответил Первый, поправляя складки плаща. - "А находимся мы в Индии. Приходи в себя - пора возвращаться домой."

Я замер перед мраморным мемориалом, пальцы непроизвольно сжались, когда я увидел свою фамилию в восьмой строке:

8. Егоров Петр Иванович Дворянин Черноморской Губернии Верный сын своей отчизны

Так прервалась молодая ветвь рода Егоровых. Передо мной теперь лежало два пути, словно расходящиеся тропы у кладбищенских ворот. Первая вела в храм - последовать примеру Фроста, моего наставника, обрести покой в монашеской рясе. Вторая - к Первому, чтобы продолжить службу в тени, без имени, без славы, на той невидимой войне, что никогда не заканчивается.

Участвовать в вечной игре сильных мира сего или наблюдать за ней со стороны, как бесстрастный свидетель - любой выбор означал конец Петра Егорова. Но начало чего-то нового.

Я провел рукой по холодному камню, прощаясь с собой прежним. Какой бы путь я ни выбрал за этими воротами - он будет только моим решением. Но это... это уже совсем другая история.