Пока боги спят - Алекс Елин
Тиберий был серьезным соперником в игре. У него было влияние и связи со многими другими верховными жрецами богов пантеона. Тиберий происходил из древнего рода ноэлов, что сумели породниться с династией Уайтроуз еще сто лет назад. И Тиберий был верховным жрецом верховного бога Розми, в конце концов. Хоть умом он также не блистал, как и Нил, однако это обстоятельство не помешало ему в свое время занять пост верховного жреца Крома. И это тоже надо было учитывать маленькому жрецу.
Чего не было у Тиберия, так это верных людей среди военных и полиции, не было союзников у него и среди финансовых воротил. Впрочем, у Дарела их тоже не было. Эти люди были у Нила. Но ведь Тиберий мог блюсти свои интересы через других жрецов Крома, и воины Крома подчинялись тому же Тиберию… Хотя их глава в последнее время демонстративно соблюдал династию между воинами Крома и жрецами Крома. Может быть, удастся и его перетащить на свою сторону?
Ладно, сейчас надо было прикинуть, сколько же еще жрецов других богов согласится поддержать Нила. И надо поговорить с самим Нилом, чтобы он оживил свои связи с военными и старыми друзьями. Вообще, надо бы подготовить его к тому, что ему необходимо занять трон брата!
Вдруг Дарел ощутил на себе чей-то пристальный взгляд.
Он резко обернулся.
В зале никого не было, кроме самого жреца и статуи его бога. Глаза статуи пристально и зло смотрели на серенького жреца. В ужасе Дарел закрыл глаза. Когда он через несколько секунд вновь их открыл, то вздохнул с облегчением: ему показалось. Мраморная статуя так и оставалась простым каменным изваянием бога бурь и ненастий. Глаза ее, сделанные из черного оникса, так и оставались мертвыми глазами статуи, которые никак не могли гневно взирать на жреца.
Дарел сглотнул.
Он полагал, что боги Света, конечно, существуют или существовали, во всяком случае, раньше, только им давно нет дела до людей. То ли устали бороться с человеческой сущностью и природой, которая на протяжении веков уничтожала самих людей и избранную богами страну, то ли уснули. Время от времени, Дарелу становилось стыдно за такие мысли, ведь когда-то он истово верил в богов, поэтому и стал жрецом. Но приступы стыда становились все более и более редкими.
Он довольно удачно избрал свой жизненный путь, открывший ему двери к власти, позволивший использовать свой ум и проницательность для борьбы за власть. Теперь осталась одна последняя битва на пути к вершине. Потом надо будет удержать власть, но это будет потом. Зная Тиберия и некоторых других верховных жрецов или жрецов из высшего Круга Посвящения, Дарел убеждался в том, что служители забывают своих богов. Они больше начинают заботиться о себе и своей выгоде, чем о своей пастве.
Иногда Дарелу становилось страшно: если вспомнить многочисленные хроники и легенды, да и саму историю, боги Света никогда не прощали тех, кто их предал. Особенно своих жрецов. Хотя время от времени, они и допускали распри и раздор, даже позволяли жрецам вмешиваться в государственные дела и создавать свои королевства, но в итоге все же ставили своих жрецов на место. Или уничтожали. Хотя до дня мести и расправы могли пройти годы или даже века. От чего бы еще одному жрецу Крома не достичь вершин власти над страной?
Дарел еще раз взглянул на статую.
Точно показалось.
Это разыгралось воображение и сказывается усталость. С момента убийства королевской семьи маленький жрец почти не спал, развив бурную деятельность, заставив Тиберия не только поверить в Нила и успешность авантюры, но и начать действовать.
Так и до сумасшествия недолго.
Дарел покачал головой и решил поспать хоть несколько часов.
3
Талинда шла через лес вслед за полковником Увинсоном, слушаясь его во всем, ведь только благодаря его умению выживать и уму, она еще была жива. Девушка очень хотела бы погрузиться в бессознательное состояние, в котором пребывала ее мать накануне смерти, и тихо умереть, но что-то не давало ей сдаться.
Может быть, фамильное упрямство Уайтроузов, в свое время заставившее ее предков не только выжить, но и начать жизнь заново на совершенно неизведанной планете среди враждебного населения и множества опасностей. Может быть, это был всепоглощающий гнев на Керши. Гнев - тоже фамильное достояние… Досталось оно от ее прапрабабки, жены Луиса I, первого короля их династии, а она была коренной розмийкой.
В любом случае юная наследница престола (которая еще об этом и не подозревала) собиралась не только выжить, но и отомстить. Страшно отомстить. Жестоко. Так, чтобы Керши надолго запомнила, что значит убивать розмийцев, и чем это может обернуться для нее.
Именно переполнявшие девушку гнев и упрямство не давали ей плакать и отодвигали на второй план горе, охватившее ее после гибели матери. Иногда Талинде казалось даже, что эти чувства сумели вытеснить и боль утраты, и боль избитого тела, и голод, и жажду. Словно бы только эти два чувства остались в ее израненной душе.
Голодная, уставшая, избитая девочка упрямо переставляла ноги, стискивая зубы от боли при каждом вздохе – ребра треснули. Но Талинда Виктория пробиралась по весеннему горному лесу вслед за полковником Увинсоном, не позволяя себе ни на миг попросить пощады. В ее голове уже не осталось ни одной мысли, кроме как о мести.
Она прямо видела, как над кершийской столицей распускается огненный цветок, который посеяла ковровая бомбардировка самолетов Розми, пронесшихся над этим грязным городом. Она видела кершийских дипломатов, униженно просящих перемирия и заверяющих ее, Талинду, в вечной своей дружбе, молящих принять контрибуцию… Перед ее мысленным взором вставал неизвестный ей конференц-зал со стенами нежно-зеленого цвета, одна стена которого была стеклянной и выходила на какой-то аэродром. В помещении находился деревянный стол с вырезанной на нем огромной звездой Розми[2]…
Зал был заполнен странными людьми: дипломатами, военными, еще кем-то, Талинда видела Стюарта Грейсстоуна, видела совершенно седого господина Ларуса и девушку, по лицу которой текли слезы. Она была в форме офицера Розми, что само по себе было очень странным, ведь в армии Розми не служили женщины… Но почему-то Талинда не видела Рика Увинсона, хотя знала, что он должен быть там…
Кершийцы
