Сердце отваги измеряется численностью. Книга 2 - allig_eri

Небольшая «инвестиция», чтобы быстрее прийти в себя.

Пошатнувшись, Загрейн положил пальцы на виски. На миг закружилась голова. Моргнув, он перевёл внимание на своих подруг. Он отслеживал их во время боя, но очень слабо, фоном. Понял лишь, что те были ранены, а Ребис, тоже живой, сейчас возился где-то неглубоко под землёй.

— Это было… — пробормотала Вета, стирая с лица кровь. — Ха-а…

— Это было нужно, — привычно парировал Загрейн, чьи глаза горели холодной яростью. Он ощутил, как у него пересохло горло. Всё от недостатка энергии. На Ауру почти не осталось сил, энергии от Запретного Плода, несмотря на подпитку от насекомых, тоже был самый минимум.

— Я… понимаю, да… — Вета отвела взгляд.

Зана, будто собравшись с силами, поднялась на дрожащие от усталости и боя ноги. Посмотрела на Загрейна, а потом с некоторым трудом склонила голову.

— Прости меня, — сказала она. — Я была не права.

Загрейн уставился на неё как на восьмое чудо света. Он не успел ничего сказать, потому что проход, к его удивлению и ужасу, снова наполнился светом и звуками.

— Серьёзно? — дёрнулась Вета, уставившись вдаль. — Не-не…

— Вытаскивайте Ребиса, и бежим, — Загрейн махнул рукой. — В глубины шахты.

Глава 27. Предел

«Когда-то они спускались с небес, озаряя мир чудесами. Их голоса гремели в бурях, их взгляды зажигали звёзды. Они творили законы, судили народы, благословляли и карали.

Но потом пришли мы.

Не герои, не избранные, не святые. Просто те, кто осмелился поднять глаза и усомниться. Кто нашёл трещины в их бессмертии. Кто понял: если бог может умереть — значит, он не бог.

И мы проверили.

Теперь их троны пусты. Боги мертвы. Мы убили их… и теперь носим их короны. Ныне их имена — лишь прах в книгах. А их силу… их силу мы взяли себе. Не через молитвы, не через жертвы — через кровь и сталь.

И теперь, когда люди падают ниц, дрожа перед нами, мы улыбаемся. Потому что знаем правду: богов нет. Есть только те, кто осмелился занять их место».

Нортес, первый помощник Грейхорна «Истинного».

* * *

1138 год от сотворения мира, остров Миизар

Пыль висела в воздухе, как налёт на старой ране — будто сам мир гноился и шелушился, но не мог зажить. Она противно оседала на покрытую пóтом и кровью кожу. В шахте не было ветра, способного её сдуть.

Краем уха слушая, как Вета и Зана пытаются найти и вытащить Ребиса, провалившегося куда-то под землю, я наблюдал за приближением новых врагов. Всего четверо или пятеро… нам хватит.

Выругавшись, я постарался оценить запас своих сил, хотя знал его и без этого: нулевой. Я истратил практически всё. Ещё чуть-чуть — и упаду на пол, готовый принять свою смерть.

До этого лучше не доводить, а значит… Впервые за долгое время мне предстоит вести бой как обычному человеку.

Или сбежать? Не рисковать собой, поставить выживание во главу угла.

В конце концов, зачем мне нужна такая… такая команда и поддержка?

Недавно я думал дать им шанс. Шанс! Но разве не стоит в первую очередь посмотреть на себя? Нужно ли подобное именно мне? Мне, а не кому-то ещё!

Не уверен. Не думаю.

За время нашего путешествия я наслушался их разговоров — усталых, разочарованных. Насчёт всего не свете. Ещё даже до гор, даже до известий, что я Прóклятый. Кажется, одновременно миллион жалоб вкручивались мне в уши: про жажду, боль в ступнях, про тени, что движутся в пустыне даже тогда, когда солнце в зените.

«Почему идём сюда, когда вон там лучший путь?», «Почему идём днём, если нужно ночью?», «Почему ночью, если лучше днём?», «Почему вообще продолжаем этот путь?», «Почему вообще идём с ним?»

Со мной.

Днём — жар пламени, ночь — как ледяной саван. Стервятники жаждут нашей крови, летают над головами и визжат так громко, что можно поверить: они стоят в темноте прямо над твоим ухом.

Песок лезет в глаза, в рот, в уши.

В горах стало только хуже: камни шепчут, ветер воет, как нож о точильный камень — скрежещуще, безжалостно, готовя новую жертву, и каждый шаг будто даёт тебе срок.

Они всегда находили, на что жаловаться, словно черви, находящие гниль даже в самом крепком дереве. Наверное, подари мироздание им собственное королевство, они бы возмущались, что корона давит на виски.

Боги, а я ведь и не замечал всего этого ранее! Точнее — игнорировал, считал нормальным.

Смерть Кероба стала отправной точкой. Появились новые претензии, гнев, переросший в презрение и злобу.

Всегда ли они были такими? Теперь уже кажется, что да. Всегда.

И даже не потому, что я не смог спасти Кероба, а потому, что не посмел сообщить им все свои секреты РАНЬШЕ. Будто бы хоть кто-то из них поведал мне такие тайны, если бы обладал ими сам!

Меня стали бояться. Я видел эти взгляды, появившиеся после горных львов. В них утверждалось прямо и чётко: «Теперь ты не один из нас. Не наш спутник. Не друг. Чужак. Монстр. Прóклятый».

Прóклятый… покрытый хитином, крылышками, жалами и хищной тьмой.

При этом бесконечный поток жалоб даже не думал прекращаться, лишь усилился!

«Ты должен был сказать», «Ты мог предупредить», «Ты же знал, на что способен»…

Никто так и не поставил себя на моё место. Никто не думал о том, что чувствую я. На что я пошёл, чтобы скрыть эту тайну. Их интересуют лишь они сами!

О да, они всегда найдут, на что жаловаться. На солнце. На ночь. На меня. Словно ржавчина находит сталь — неумолимо, без причины, просто потому, что может.

Даже когда я спас их жизни от львов. Даже когда спас от падения в пропасть. Даже сейчас, когда одолел грайдийцев, чья Аура превосходила мою! Я, ха-ха, прыгнул выше головы, спасая их шкуры в ТРЕТИЙ раз, но этого всё равно мало! Даже тут они нашли повод для недовольства!

Лишь Зана, что раньше любила меня, потом ненавидела, а теперь, кажется, окончательно запуталась в своих чувствах. Она… приняла меня. Вроде бы. Во всяком случае, извинилась за своё поведение. Но поняла ли? Сколько понимания кроется за её благодарностью? Сколько искренности?

Но что Вета? Что Ребис? Эти двое были мне ближе, но вместе с тем теперь они стали дальше. Даже после очередного спасения, которое, кажется, уже воспринимается как нечто должное.

Не потому, что я сделал что-то неправильно, просто потому,