Телохранитель(ница) Его Светлейшества - Татьяна Рябинина

Это да, водился за ней такой грех. Язычок у Егоровны действительно был длинный и острый. И здорово ядовитый. Уж на что Мишенька был человеком выдержанным и спокойным, и тот иногда ей ставил это в упрек. Однажды даже прислал в воцап картинку, на которой пес приколачивал язык к столу молотком. Мол, язык мой — враг мой.

Пока она думала, что делать, появился Маргуль и слегка, чтобы не заметили со стороны, поклонился парню в плаще.

Ой, блин, простонала про себя Егоровна и зажмурилась.

А я говорил, говорил, ехидно заплясал здравый смысл. Вот и обтекай теперь.

Так, спокойно! Я — Тарион и ни фига не помню. Отсюда и будем плясать.

Маргуль открыл дверь и почтительно пропустил вперед — ну да, все-таки игремона, черт бы его подрал во все дыры.

— Извольте, Ваше Светлейшество, — сказал он, войдя следом в комнату. — Это игер Тарион. Так уж вышло.

— Упс… — Егоровна притворилась сконфуженной. — Неловко вышло. Прошу прощения.

Игремон соорудил сложную гримасу, посмотрел на Егоровну, на некроманта, снова на Егоровну.

— Какого крюга, Тар? — поинтересовался он сквозь зубы.

Хм, крюга? Это что такое еще?

Прошивка, слегка смущаясь, подсказала, что крюг — это довольно грубое обозначение мужского органа. Прямо-таки очень грубое, приличным девушкам никак не должно знать таких слов. Видимо, Гагара была не особо приличной.

— Прошу прощения, Ваше Светлейшество, напомните, пожалуйста, как я обращаюсь к вам, — попросила Егоровна.

— Он что, вообще ничего не помнит? — Игремон повернулся к некроманту, сощурив глаза в два минуса.

— Мало чего, — потупился тот. — Я вас предупредил. Возможно, со временем вспомнит. Воскрешение — очень сложный процесс. И небыстрый.

— На людях ты обращался ко мне на «вы». Как все. А так на «ты» и по имени. Сейчас можешь без церемоний. Некромант не в счет.

Маргуль, обиженный тем, что его сбросили со счетов, поджал губы.

— Хорошо, — кивнула Егоровна. — Извини, Джил, я и правда тебя не узнал. Точнее, не вспомнил.

Игремон потер тщательно выбритый подбородок, украшенный вполне так голливудской ямочкой. Егоровна подумала, что парень он, вообще-то, довольно интересный. Героический типаж. Ей такие всегда нравились. Что делать, любила она красивых мужчин, но чтобы без лишней слащавости. Мишенька как раз таким и был, даже в пожилом возрасте.

— Что с тобой случилось? — спросил Джилиан. — Точнее, как это случилось?

— Без понятия. — Егоровна пожала плечами. — Вот как эта кикимора утонула, помню, а что со мной случилось — нет.

— Кто? Кикимора?

Егоровна мысленно отвесила себе затрещину. Русские словечки лезли сами, пытаясь дополнить местный язык, казавшийся ей каким-то вялым. Хотя вот «крюг» она оценила, звучало вполне экспрессивно и красочно. Но в целом от этого суржика надо было избавляться — во избежание подобных ситуаций.

— Звали ее так. Агара-Кикимора Маверти. Двойное имя.

Прости, девушка, но придется валить на тебя как на мертвую. Хотя ты и есть мертвая. Так что потерпишь.

— А откуда мне знать, что ты на самом деле Тарион, а не эта… Кикимора?

Егоровна похвалила себя за предусмотрительность, попутно заметив, что игремон, когда злится, становится похожим на волка. Как бы сказала внучка Тася, очень секси. Хотя ее собственная интимная жизнь осталась в прошлом, но память о ней никуда не делась. Да и молодое тело реагировало характерно. Ни с чем не перепутаешь.

— Ну кое-что я все-таки помню. То, что вряд ли мог… — Тут она запнулась, потому что чуть не сказала «могла». За этим тоже надо было следить. — Вряд ли мог узнать от кого-то. Например, как мы с тобой когда-то из-за кустов задирали ветками юбки фрейлинам. Было жутко интересно, какого цвета у них панталоны.

— И правда, интересно, — усмехнулся игремон. — Сейчас уже не так. Интереснее их снять поскорее.

Мальчишки в любом мире и в любые времена такие мальчишки, подумала Егоровна. Сама она еще застала доколготочную эру, когда носили чулки с резинками. Классе в третьем мальчишки повадились подпихивать под парту зеркальце, а потом вопить на весь свет радостно: «У Свиридовой розовые трусы!»

— Короче, кое-что я все-таки помню. Постепенно прорезается. Сначала-то вообще ничего. Кто я, где я. Надеюсь, и остальное со временем восстановится.

Кажется, дух Тариона подкинул правильное воспоминание. Панталоны игремона убедили. Постучав задумчиво ногтем по зубам, он сказал:

— Ладно, Тар. А теперь давай подумаем, как вернуть тебя во дворец.

Глава 7

Вообще-то это была та самая ситуация, из которой любой выход так или иначе нехорош. Вопрос в степени нехорошести. Самым худшим было бы, конечно, вернуться мертвым телом в морг и в загробный мир душою. Но этот вариант уже отпадал, поскольку игремон поверил в воскрешение Тариона и задумался над его возвращением во дворец.

— Мне придется изображать придворную даму? — предположила Егоровна. — Боюсь, будет очень много вопросов. Кто я, откуда. Я же не смогу назваться именем этой… Агары-Кикиморы. Она бедная крестьянка.

— Много вопросов будет в любом случае, — мрачно ответил Джилиан и сердито покосился на Маргуля. — Но придворная дама отпадает сразу. Я не могу держать рядом с собой какую-либо даму. Даже если она будет моей невестой, а невестой моей ты точно быть не можешь. Мне нужен телохранитель. Это ты. Значит, так и будешь телохранителем. Мужчиной.

Маргуль сдавленно хрюкнул, прикрыв рот ладонью.

— Ты серьезно, Джилиан? — уточнила Егоровна. — Мне не послышалось? Ты хочешь, чтобы я выдал себя за мужчину? Вот в этом бабском теле?

— Да, именно так. Согласись, тело это на женщину не слишком тянет. И голос низкий.

Прекрасно! Замечательно! Как говорила Тася, перфэкто. Гендерная интрига.

— И как ты себе это представляешь? Ну да, девка тощая, не спорю. Ну ладно, допустим, волосы можно отрезать. А кадык? А… крюг и прочее там? Предлагаешь напихать в панталоны ваты?

— Шею можно прикрыть платком, — посоветовал мгновенно сориентировавшийся Маргуль. — Как раз входят в моду. Шелковые платки под рубашку. Я видел. И сам бы такой купил, но нам нельзя, у нас форма.

— Вот, это дельно, — одобрил Джилиан. — Про платок. А крюг… не помнишь?.. Ах, да, не помнишь. Ты сам ржал, Тар, над теми, кто пихает в штаны накладки, чтобы выглядело побольше. Вот тебе обратно и прилетело. Кстати, расскажи, как все это — оказаться женщиной? Сиськи, ссать на корточках? Ой, слушай, а у тебя теперь же еще это… женские дни будут! Представляешь? Кро-о-овь! Из одного места!

— Издеваешься, да? — печально вздохнула Егоровна, которая в новом теле еще естественные надобности не справляла, но очень сильно в этом нуждалась. — Смешно дураку! Тебе бы так!