Свора: Волчьей Тропой - Марк Адамов

и не очень — сразу. Это ему предстояло вкатиться в Рощу голым и безоружным, пока Свора таилась в безразмерных бочках или кралась по тоннелям в толще холма. Он вновь наденет личину посланника Хозяина Корней, чтобы обдурить Олони. На сей раз — в присутствии самого Хозяина Корней, как водится.

Ухмылка прорезалась на лице Клепа против течения мыслей. Всё же так оно и было: это он приведёт Свору в Рощу, в которую они который день пытались войти. Если выживет — сполна нарадуется этому.

— Стоять, стоять! — требовательный выкрик вернул Клепа к яви.

Он сам не заметил, как подъём закончился плоской макушкой холма. Здесь, у наспех собранной баррикады из щербатых камней, его встречали трое моложавых дружинников. Покуда они оставались по эту сторону, грубые кожанки и ржавые копья каззитские устои не нарушали.

— Везу выпивку, — ровным голосом поведал Клепсандар.

— Чё за выпивка? — высокий дружинник в шапке с завязками зашагал вокруг повозки.

— Хобир вроде ждёт ещё один воз, — сказал грузный мужчина с красной коркой на пол-лица. — Но животинам дальше нельзя, сам знаешь.

— Разумеется, — Клеп покосился вправо, где четыре лошади на привязи уже жевали сено из треснутого корыта. — Но самому мне их не дотащить.

Мужчина с коростой задумчиво огляделся и замахал кучке крепких парней, что переговаривались за чертой Рощи. Уже голые, как положено, они вшестером побрели к баррикаде, выжидая команды от дружинников.

— Распрягите и отвезите к остальному пойлу.

— Кроме этих двух, — Клеп пристукнул по бочкам с левого борта. — Это «пойло» особое, для старших.

Краснокожий дружинник посмотрел на Клепа с едва уловимым презрением — то ли к нему, то ли к «старшим» — и махнул обнажённым носильщикам:

— Ну, сами слышали. Две — руками к переднему шатру. Остальные — катите к задам, как обычно.

Посыльные разделились пополам. Первая группа принялась распрягать лошадь хмелеваров, пока остальные занялись особыми бочками в телеге.

— Тяжёлая, блядь! — возмутился один, приняв поклажу. — Что там за пойло такое?

«Висида, кажется,» — со смешком подумал Клеп. Главное, чтобы возмущение сестры не вырвалось гулкой руганью из-под крышки.

— Тут мужики справятся, — рослый дружинник с намёком потянул за складку плаща Клепсандара. — Добро пожаловать на Равноденствие, брат.

Клеп замер у границы священной рощи каззитов. Сделал вдох, второй, третий. Воздух наполнил его грудь. В два рваных движения он расстегнул серебряную пряжку и швырнул плащ Йору к вороху остальных вещей.

«Добро пожаловать на Равноденствие,» — повторил он про себя и впервые понял, что скучает по зудящему голосу Нотонира в его мыслях.

Он сделал шаг: один из немногих, обратить которые уже нельзя после того, как стопа коснётся колючей земли.

Глава 31

— Темно, бляха, — пожаловался Арачи. — Лаг Бо, огниво давай!

Как и полагается, он первым припал на колени посреди развалюхи из камней из древних досок и просунул голову в дыру посреди её пола. Потянуло зябкой сыростью.

— Обижаешь, — Нотонир закряхтел, сплетая фигуры из воздуха пятнистыми пальцами. — Я вам на что?

Жужжащая сфера в его ладонях вспыхнула розовым светом и скользнула в тоннель, едва не задев ухо Арачи. Темнота расступилась перед ней, обнажая потрескавшиеся каменные стены.

— Так лучше? — спросил колдун.

— Лучше, — сухо ответил Лаг Бо.

С тех пор, как затих бой с шавками Артаиса, ульпиец ещё ни разу не улыбнулся. Арачи за него беспокоился, но Йору велел не отвлекаться, пока Свора не покончит с этим заданием. Тем больше поводов разобраться с Хозяином сегодня.

Арачи вдохнул поглубже, сиганул в пролом. Воздух звучно вырвался из груди, когда пятки воткнулись в каменистый пол.

— Тебя поймать, Нотонир? — крикнул в потолок.

— Обойдусь, — колдун взмахнул рукой.

Поток магии подхватил его шаг и бережно опустил вниз. Лишь затем прытко соскочил Лаг Бо. Эхо прокатилось дальше, чем мог осветить шар колдовского света.

— Веди, Нотонир, — Арачи прижался к шершавой стене, чтобы открыть проход. — Ты ж знаешь, куда идти.

— Прямо, Арачи, — колдун невинно заморгал. — Не волнуйся, я рядом. Прямо за твоей спиной.

* * *

Странное время — весна. Пока одни части нагого тела Клепсандара припекало солнце, остальные ёжились под напором зябкого ветра. Разгоняло кровь и бодрящее зелье, которое он принял на подходе к Роще.

Босые ноги Клепа почернели за дюжину шагов по верхушке холма. Дыхание сбилось, стало обрывистым. Взгляд рыскал запылённой земле и изгибам деревьев — настоящих, дрожащих на ветру — опускался к рядам обнажённых тел, что склонились у древнего ствола, покрытого полыми наростами. Такого большого, что и втроём не объять.

— Сюда поставим, — ворвался в созерцание один из ладных рабочих.

На пару с товарищем он подтянул телегу хмелеваров к площадке на краю Рощи, где другие бочки дожидались в тени серых шатров. В одной из таких уже ждала подходящего момента Тална.

— Хорошо, — Клеп глубоко кивнул и отвернулся.

Хозяина Корней видно не было: ни старика, что отшвырнул Арачи в деревенском трактире, ни рогатой твари, которую описала сестра. Сначала на Клепа посмотрели десятки голых задниц тех, кто уселся на колени у священного древа. Затем же он заметил и серые фигуры, перебирающие лапами в кустах по краям Рощи. Пепельные волки выжидали в тени, даже если их господин ещё таился.

— Вряд ли он появится до того, как жертвы случатся, — сказал Нотонир накануне. — Ему нужно впечатляющее представление, как любому достойному магу.

— Это уж точно, — в голосе Висиды звучала издёвка. — Мы это каждый день видим.

На родине Клепа и Висиды Весеннее Равноденствие пахло пряным вином. Оно звенело заливистым смехом сотен глоток, пестрело разноцветными лентами вдоль дорожек Даллы. Лишь ненадолго жители острова забегали в округлый храм у стен Даллийской крепости, вотчины церата Таратиса. Слушали короткую гнусавую проповедь — и вновь выныривали на прибрежные улицы, чтобы предаться искушениям даже более многочисленным, чем задумала природа.

Но здесь, на вершине холма меж Олони и Ставкой Сюзерена, торжество обратилось нудным песнопением каззитов. Настанет черёд и для празднования: откупорятся пузатые бочки, зазвучит смех, как было днём ранее. Но пока — надломленные голоса тянули мольбу, изредка прерываясь на тихие всхлипы.

Сначала же — главное. И главными были десять толстых шестов, вкопанных у корней древа.

Их обложили ветошью и всеми ветками, которые только смогли собрать на скудных просторах. Без сомнений, не пожалели и масла: Клеп увидел стопку разномастных горшков с жирными потёками, ощутил запах.

Каждому столбу выделили по привязанному бедолаге: из-за согнутых в поклоне спин на задних рядах Клеп разглядел и пару смиренных женщин, и ворочающихся мужчин и даже совсем юного парня, не старше