Пепел и Мечты: Рубикон - Александр Снурницын

"Кровь", – тут же понял я.

Пещера внезапно стала больше. Вероятно, произошел какой-то взрыв, из-за которого передо мной возникла огромная сферообразная комната в полдюжины метров диаметром. А на самом ее дне стоял он. Мой брат, или же его искаженная форма.

Черный туман клубился вокруг него, оставляя несмываемые пятна на коже, и с каждым мгновением пятен становилось все больше и больше. Его лицо полностью скрылось за туманом, и я мог видеть только его глаза и рот. Но и они не были естественными. Они стали абсолютно белыми, такими же, как у Ужаса. И единственное, что отличало его от той твари, так это то, что его глаза не были бесчувственными.

Стоило мне моргнуть, как оно оказалось прямо передо мной. Ужас возвышался над моим распростертым телом, и его рука потянулась ко мне, но тут же застыла. Я ощутил исходящую от него боль.

Несколько мгновений оно просто стояло, прежде чем повернуться в сторону выхода и потопать к нему. От каждого его шага земля содрогалась, и с потолка пещеры посыпались камни. В ошеломлении я смотрел на его клубящуюся тьмой спину, пока один из камешков не упал мне прямо на плечо, и от боли я проснулся.

Моя одежда была промокшей от пота, а тело дрожало от усталости и ужаса, но я с трудом встал. Ноги подкашивались и отказывались работать. Зрение расплывалось. Нечто стекало по лицу, и, к своему удивлению, я понял, что это не только кровь. Слеза упала на пол.

Прихрамывая, я вышел из пещеры прямо перед тем, как она начала обрушиваться. Еще несколько минут назад стоявшие перед входом дома были разрушены, и над ними все еще клубилась пыль. Впереди слышался грохот и крики.

Это был сон. Я просто не мог поверить в обратное. Нет, даже не сон. Кошмар. Самый настоящий кошмар разворачивался прямо сейчас перед моими глазами, и только проклятая боль будто пыталась убедить меня, что я не сплю. Мой брат стал монстром и разрушал все вокруг.

Я не знал, что делать. Такой растерянности и бессилия мне не доводилось испытывать никогда в жизни. Надо было остановить брата, я хотел спасти его! Этот проклятый ритуал!

"Может, его еще можно спасти?" – и только из-за этой мысли я еще не упал на колени, полностью опустошенный и потерявший волю жить. Да, надо было остановить его сейчас. Но кто это мог сделать?

На ум приходила только одна возможность: Регуляторы. Да, я не понимал в тот момент всего безумия этой затеи.

"Кассар должен мне! Я должен попросить его! Он спасет!" – и несмотря на едва движущиеся ноги, я побежал к подъему на восьмой ярус, поддерживаемый только надеждой.

***

*Даск*

Кайрос предупреждал меня. Он говорил, что это не стоит того. Да, он предоставил мне все материалы, рассказал, как провести ритуал, но он показывал, что не поддерживает это. Даже несмотря на выгоду для него.

И вот я здесь. Не знаю, как там оказался Адам. Увидев его в первый раз, мне показалось, что это простая галлюцинация. Вокруг бушевал оглушающий вихрь, и мою душу бросало из стороны в сторону.

Капля ихора, парившая впереди, казалась самым ужасающим и притягательным в моей жизни. При одном взгляде на нее я хотел убежать и зарыться под землю, больше не вылезая никогда, и в то же время мне хотелось поглотить ее. Я чувствовал, как сам мир искажается вокруг нее. Она так и пульсировала силой и магией.

Стоило крику Адама достигнуть меня, как я тут же убедился в реальности брата. Моя концентрация нарушилась, я перестал читать заклинание, картинка в голове исчезла, и я потерял и так едва удерживающийся контроль над магией.

Ладно, Адам был не виноват. Я бы провалился в любом случае. Я был слишком неподготовлен, и даже невероятный талант не мог спасти меня.

И перестав контролировать магию, я почувствовал, как мир превратился в бурю такой мощи, что я задался вопросом: "Как все вокруг еще не взорвалось"? И в следующее мгновение произошел взрыв, несмотря на мощь которого, я не получил ни царапины. В самый последний момент, когда я осознал, что происходит, мне удалось оттолкнуть Адама, но он врезался головой в камень, и я запаниковал.

Ихор приблизился ко мне и остановился прямо перед глазами. Он не был живым, но таковым казался, внушая мне то же чувство, что и Ужас тогда. И я не мог остановить его, когда этот туман вошел в меня.

Что произошло далее, я плохо помню. Только то, что уже не был самим собой. Не я управлял телом, а им двигала непреодолимая жажда. Никогда мне не доводилось видеть мир с этой точки зрения, и в моих нынешних чувствах люди и их эмоции горели как яркие огни, которые так и хотелось поглотить.

Стоя прямо над очнувшимся Адамом, я хотел сжать его рукой. Сожрать и высушить, сделать частью себя, но той небольшой каплей оставшейся силы воли мне удалось остановить руку. Ужасу это не понравилось, но он не стал противиться. Мы чувствовали много вкусных огоньков впереди, и не стоило останавливаться ради одного.

Последовали разрушения. Крики. Кровь. Чувства вливались в нас разноцветной рекой и подпитывали наше могущество. С каждым мгновением мир вокруг искажался все сильнее и сильнее. Нам стоило всего лишь подумать об этом, и здание обрушалось, хороня всех людей под собой. Все вокруг смазывалось и превращалось в бесконечную бойню.

В следующее мгновение мы почему-то остановились. Зачем останавливаться, вокруг еще много огоньков? Но нечто было перед нами. Кто-то. Они блестели в наших чувствах, но по-другому, мир вокруг них искажался, и я понял, что это была магия. Но они не были магами. Их броня и оружие были магическими.

Две дюжины человек в плотной пластинчатой броне, с тяжелыми щитами и длинными копьями, стояли впереди полукругом, выставив вперед наконечники. Их оружие и щиты были магическими предметами, подпитывавшимися магией, хранившейся в инкрустированных в них самоцветах. Будет вкусно поглотить силу этих камней. И огоньки этих людей.

Наш белый бесформенный рот изогнулся в хищной улыбке — рудиментарном остатке моей человеческой натуры.

В воздухе прозвенела команда, и Регуляторы ринулись на нас. Мы даже не успели осмыслить происходящее, как мир уже подчинялся нашей воле. Это приносило невероятное наслаждение. Безграничная власть пьянила.

Пол яруса извивался, словно сотни змей, опутывая ноги бойцов и пытаясь пробить их доспехи. Воздух накалился,