Потерявший солнце. Том 2 - FebruaryKr

— У него можно научиться только двуличию и предательству, — фыркнула принцесса. — Отец столько лет вел с ним дела — и вот, пожалуйста: он бьет в спину и отцу, и мне!

— А почему бы и нет? — пожал плечами Фэн Юань. — Большая ошибка отца — вести все дела, связанные с Лойцзы, через одного человека. Нельзя столько власти давать в одни руки.

Хмурясь, он прошел вглубь комнаты. На столе Фэн Жулань заметила длинную изящную трубку: она едва заметно дымилась. Только сейчас принцесса обратила внимание на обстановку в покоях.

Стены обширной комнаты казались янтарными. Светлое дерево теплого оттенка было украшено расписными веерами и большими картинами; в изящном убранстве чудилось что-то женственное.

Однако все великолепие скрадывалось явным беспорядком.

По углам громоздился какой-то мусор, под столом с резными ножками была свалена одежда, а в высокой курильнице дотлевало что-то, пахнущее резко и неприятно.

— Отвратительно, — рассеянно оценила Фэн Жулань, сдвинула с лежанки гору засаленных книг и осторожно присела, придерживая юбки. — Слуги должны убирать ежедневно, ты их не впускаешь?

— Они здесь не нужны, — через плечо отозвался Фэн Юань. Вернувшись, он протянул принцессе узкий бокал с темной жидкостью, пахнущей вишней и сливой. — Хватит бояться Мастера. Я вижу, насколько тебе страшно, но он всего лишь человек. С непомерно раздувшимся влиянием, но человек. Я справлюсь с ним, просто перестань совершать ошибки и не влезай в мои дела.

— Ты что-то справляться не спешишь, — проговорила Фэн Жулань, отпивая из бокала. — Какие такие ошибки?

Фэн Юань опустился рядом с ней, окончательно столкнув бумаги и книги с края. Шелестящая груда рухнула на пол, несколько страниц разлетелось по комнате, но принц не обратил на это никакого внимания.

— Какие? — переспросил он. Темные глаза его были непроницаемы, но бледное лицо казалось усталым. — Я был согласен с тем, что Ши Мина следует убрать как можно дальше, и брак вместе с отставкой казался идеальным планом. Но искать намеренно эту несчастную калеку для того, чтобы выставить ее сердцем заговора, — ни в какие ворота не лезет. Ни один умный человек не поверит в такие совпадения.

— А нам и не нужно, чтобы они верили, — огрызнулась принцесса, — главное, что поверил Ду Цзыян.

Фэн Юань закатил глаза.

— Да он уже поверил бы любому бреду! Незачем было устраивать все это, если император и собственное имя не каждый день мог вспомнить.

— Все было бы нормально, если бы не младший. — Фэн Жулань закрыла глаза и откинулась на мягкую спинку.

Конечно, было бы куда как лучше контролировать и Ши Мина, и Ду Цзыяна разом, но приближаться к бывшему маршалу она не рискнула. В нем Фэн Жулань чуяла силу сродни своей и опасалась, что все ее интриги и магические ритуалы будут для него как на ладони. Сначала ей казалось, что держать Ши Мина в глуши после отставки будет достаточно, но младший Дракон явно не был с этим согласен.

Да и Ду Цзыян действительно раскаялся в поступках предка и был готов дать Ши Янмей не только достойный брак, но и шанс снова восстановить доброе имя.

Юкай же и вовсе оказался неподконтролен ее орудию — или у нее пока не хватило сил, чтобы дотянуться до струн души младшего Дракона? Он имел слишком сильное влияние, в том числе и на Ду Цзыяна, а уж следовать ее планам и вовсе не собирался.

Фэн Жулань обдумала множество вариантов, пытаясь Юкая выставить виновным, но Ду Цзыян, даже почти лишенный рассудка, наотрез отказывался признавать такую возможность. Глухое сопротивление вынуждало его забывать обо всем, о чем нашептывала принцесса, и орудие не могло переломить его доверия к младшему. Даже заставить Ду Цзыяна отослать брата куда-то на дальние рубежи она не смогла — он тянул его назад, писал письма и готов был идти на любые уступки. Впервые Фэн Жулань с раздражением признала, что есть сила превыше магии и разума — сила, которую ей не удалось сломить.

В приступе раздражения от собственной слабости она приняла решение разом стереть обе проблемы, но и здесь просчиталась. Юкай как сквозь землю провалился, и пришлось спешно уговаривать брата создать куклу-обманку; без похорон Ду Цзыян бросил бы все ресурсы и силы на поиски, и о свадьбе речи бы не шло. Да и господин Ло одним движением руки развалил вторую половину плана; впрочем, тут целиком ее вина.

Доверять не стоило никому.

— А если он действительно жив? — негромко спросила принцесса, возвращаясь из глубин собственных мыслей. В носу щекотно растекался резкий запах тлеющего табака. — Если Ло не солгал?

— Думаю, он соврал, — пожав плечами, отозвался Фэн Юань. — Он всегда лжет. Но даже если и нет… Юкай, скорее всего, остался калекой и вряд ли станет мстить. А если и станет, то при чем тут мы?

Император делал все, чтобы настроить брата против Ши Мина, а в конце и вовсе казнил того. Сколько времени прошло? Для всего мира Ши Мин мертв, и если бы Юкай был жив, то давно пробрался бы во дворец и зарезал брата, как собаку, но его все еще нет.

— А если Мастер найдет его и расскажет, что Ши Мин на самом деле жив?

— Тогда ты будешь отважной героиней, которая с угрозой для собственной жизни защитила несчастного Ши Мина от кровавой расправы тирана-императора. Тебе в таком случае беспокоиться незачем.

Ши Мина я найду, это дело недели-двух, но даже просто сообщение о том, что наставник жив, наверняка отвлечет Юкая от мести и прочих глупостей. Кстати, как ты нашла ту хромоногую девчонку? Неужели Ду Цзыян сам хотел выдать ее замуж?

— Хотел, — неохотно отозвалась принцесса. — Нашел ее где-то в глуши, там война прошлась сильнее всего. Он решил пригласить ее во дворец и выдать замуж; дальше уже пришлось вмешаться мне.

Любые заговорщики, задумай они скинуть императора, первым делом уцепились бы за нее. Лишенная власти кровавым тираном, потерявшая всю семью в жестокой резне, искалеченная, выросшая в нищете… Я просто успела забрать ее первой. Если нельзя заставить Ду Цзыяна поверить, что Юкай ему враг, то по крайней мере можно посеять между ними зерно раздора. А уж младший при всей своей любви к наставнику никогда не спустил бы такого оскорбления в его сторону. Страшна, немолода, увечна, еще и врагом может оказаться! А Ши Мин и эта калека были похожи — гордые, благородные… Она никогда не приезжала бы во дворец, тая обиду и ожидая от императора плохого, а Ши Мин оберегал бы