Становление. Том 3. Стезя отступника - Семён Нестеров

До сих пор я не был уверен, правдивы ли слова Ксардаса или являются лишь умелой игрой, в которой могучий маг двигает своими пешками — мной, Везунчиком, и даже Корристо и Сатурасом. Быть может, он не убивал магов огня лишь потому, что они докучали ему не больше назойливых комаров? А может, просто выжидал подходящий момент, когда нужная фигура сама сделает свой ход. И в случае магов огня этой фигурой был Ворон. Тот самый Ворон, отца которого Великий Магистр когда-то убил, который имел отношение к орочьему амулету, защищённому заклятьем некроманта, и у которого теперь ко всему прочему ещё и оказался в руках манускрипт Ксардаса. Совпадение? Чем Белиар не шутит.

— Это телепорт в обитель магов огня в Старом лагере, — ответил я, продержав руну в руках гораздо дольше, чем требовалось, чтобы понять её суть.

— Вот так удача! — обрадовался Везунчик.

— Удача? — не понял я.

— Конечно! — подтвердил мой приятель, — кто-то же должен подогнать под меня доспехи. А единственный кузнец в колонии, которому под силу такая задача, служит Гомезу.

— Не хочешь ли ты сказать, что собираешься отправиться туда?

— Конечно, хочу. Ты только посмотри, как болтается на мне эта броня. Да я могу запнуться во время боя. А сочленения в локтях и коленях? Еле двигаются! Время не пощадило даже магическую руду. Нет, без доработки я не смогу в этом нормально драться. Буду похож на морскую черепаху, выползшую погреться на солнышке.

— Ну, всё не так уж плохо, — возразил я, критически оглядев его новый доспех. Конечно, он нуждался в некоторой доработке, но и без этого подходил Везунчику на удивление хорошо. — Ты должен понимать, что люди Гомеза ждут возможных гостей у пентаграммы. Они знают, что я выжил и, кроме того, не могут быть уверены, что маги воды не воспользуются телепортом. Стоит туда явиться, и тебя покромсают на куски.

— Эти доспехи выдержат даже выстрел из баллисты, — улыбнулся Везунчик, — а что касается численного превосходства… давай сначала зарядим меч. Думаю, против такого аргумента Гомезу будет нечего возразить.

— Хм… Разум говорит мне, что ты не должен отвлекаться от дела, но чувства… Кто-то должен отомстить за убийство моих братьев.

— И за нападение на Свободную шахту, — добавил Везунчик, — такой шанс упускать нельзя. Ждут они гостей или нет, к такому они точно не будут готовы, — он показал на Уризель.

— Хорошо, — тяжело вздохнув, согласился я. — Вижу, всё равно отговаривать тебя бесполезно.

— Да ты и не очень хочешь, — улыбнулся теперь уже, пожалуй, бывший наёмник, — ну что, ты готов приступать?

— Практически. Осталось подождать, пока Риордан и Сатурас пойдут навестить Кроноса. Ты же не собираешься в таком виде проходить у всех на виду через главный зал? Не хотелось бы, чтобы наш план раскусили раньше времени.

— Я как-то об этом не думал, — немножко смешался Везунчик.

— Побудь здесь немного, пока Сатурас не уйдёт. Я буду ждать тебя у рудной горы. Для меня проход открыт в любое время.

— Договорились.

Путь в глубину по тоннелям показался мне вечностью. С каждым шагом я был всё ближе к цели, но всё меньше уверен в успехе затеянного предприятия. Вопросы наваливались один за другим, и мне приходилось вновь и вновь убеждать себя, что я на верном пути. Возникающие сомнения я отгонял другими вопросами и, казалось, что не было ничего, в чём я был тогда полностью уверен. Не слишком ли мы доверились Ксардасу? Но кто, если не отступник, знает, как уничтожить барьер? Справится ли с возложенной на него миссией Везунчик? Но разве не он избранный, о котором говорят пророчества? Как отреагирует Сатурас и другие маги воды на похищение энергии рудной горы? Что я буду делать после этого?

В темноте пещер лишь слабый огонёк освещал мне путь, и у меня не было никакого желания делать его ярче. Я практически отождествлял себя с этим неярким светом, блуждающим во тьме. Наконец, тропа подошла к концу, и я, пройдя под землей почти под половиной Нового лагеря, остановился у входа в закрытый решёткой зал. Свет снаружи пробивался сюда и отражался от рудных самородков и слитков, которые были свалены в огромную гору, высотой с человеческий рост.

Везунчик не заставил себя долго ждать. Облачённый в рудный доспех, он выглядел торжественно и сосредоточенно. Можно было поверить, что сам Робар Великий воскрес и явился сюда в эту тяжёлую для Миртаны минуту.

— Ты готов? — спросил я.

— Да, — коротко ответил он и протянул мне свиток, на котором, как он думал, было записано заклинание.

Я сосредоточился на вычерченных на бумаге рунах, а Везунчик взял в руки Уризель, сделал шаг в сторону рудной горы, на мгновение остановился и обернулся на меня. Я кивнул, обозначая свою готовность. Он кивнул в ответ и, больше не оборачиваясь, начал карабкаться на вершину. Когда он занёс меч, чтобы вонзить его в руду, я невольно затаил дыхание и поднял над собой свиток, хотя в этом и не было особой необходимости. «Только бы всё сработало», — пронеслось в голове.

В следующее мгновение меч, высекая искры, погрузился в рудную гору. Эти искры послужили запалом, пробудили меч от многовекового сна. Алчный камень в клинке почуял лакомую добычу, и энергия хлынула в него неконтролируемым потоком. Так, разбрызгивая во все стороны, пьёт умирающий от жажды человек, добравшийся на последнем издыхании до заветного оазиса. Магические потоки закрутились вихрями, вспенились и вспучились, как море во время шторма. Если бы стихия вышла из-под контроля, то отголоски этого буйства, должно быть, ощутили бы даже маги в Хоринисском монастыре, расположенном за десятки миль. А жители лагеря, даже не чувствительные к магии, могли бы умереть на месте или сойти с ума. Единственный, кто стоял на пути у взбесившейся силы, был я — маг третьего круга, судорожно сжимающий в руках бесполезную бумажку.

Да, свиток был бесполезен. Но лишь до тех пор, пока сила руды не коснулась его. Стоило ей дотянуться до начерченных Ксардасом рун, как они ожили, наполнились энергией и начали свою работу. Я тоже не стоял истуканом, всеми доступными мне мысленными усилиями визуализируя копии этих рунных образов по всему периметру рудной горы, стараясь сфокусировать энергию, не дать ей прорваться сквозь какую-нибудь брешь. И у меня получилось. Первозданная сила земли ударилась