Хроники Птицелова - Марина Клейн
От изучения башен меня отвлек громкий стук. Ты отправился открывать; щелкнул замок, скрипнула дверь, и пришедший тут же поинтересовался с ноткой отцовской строгости в голосе:
– Ты что, не один?
– Не один, – подтвердил ты. – Заходи. Это Птицелов, и она хотела с тобой поговорить.
– Да? Интересно, о чем это.
Ангел! Неудивительно, что его голос показался мне знакомым.
Я оделась и снова оглядела твою комнату, на этот раз в попытке обнаружить что-нибудь, что могло бы привести меня в относительный порядок. На первый взгляд ничего не нашлось, все подобные вещицы наверняка были в ванной, как и положено, а не простирались длиннющими рядами вдоль стены, как у меня дома.
Но проверить все равно следовало, и я заглянула за книжные башни, чтобы увидеть стену. И – вот оно! Конечно, никаких рядов косметических средств вдоль пыльного плинтуса не стояло, зато валялась одинокая расческа. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы выудить ее из книжнобашенного заточения.
Расческа оказалась пластмассовой, с длинной ручкой, украшенной мелкими стразами. Я покрутила ее в пальцах. Было совершенно очевидно – женская, и слой пыли на ней соответствовал виду твоих зарубцевавшихся шрамов. Я решила, что нужно положить ее обратно. Ты наверняка не знал об этой забытой вещице, и ни к чему было ей показываться тебе на глаза, какой-нибудь шрам мог снова закровоточить…
Я собиралась снова закинуть ее за башни, но тут послышались приближающиеся шаги. Времени не оставалось, и я торопливо сунула расческу себе под одежду – как раз вовремя, чтобы ты ничего не заметил.
– Пришел Ангел, – сообщил ты.
– А у меня нет расчески, – вздохнула я.
Ты отвел меня в ванную и щедро разрешил пользоваться всем, что попадется на глаза. Позволение с подвохом, потому как мне не могло вот так сразу попасться на глаза то, что хранилось в двух шкафчиках, стоящих у стены. В них было множество дверок и ящичков, так что они напоминали один большой ванный секретер. Меня снедало любопытство, но я все-таки сдержалась и воспользовалась твоим заветом, то есть тем, что стояло на полках под зеркалом. Заставлять ждать Ангела было нехорошо, поэтому я только умылась и причесалась, что заняло всего пятнадцать минут. После этого я вышла на миниатюрную кухню, в которой едва умещались стол, холодильник, раковина и одна-единственная антресоль. Стульев было два, и на одном из них расположился Ангел. Он был точь-в-точь таким же, как в нашу прошлую встречу, только одет совсем по-другому…
Так я подумала, но в следующий момент спохватилась: нет, Ангел одет так же – ведь он, как и тогда, был в сутане. Просто вместо живого человека мне вспомнилась статуя на кладбище. До чего же эти лица были похожи!
– Здравствуй, Птицелов, – сказал Ангел почему-то с иронией, которую я не поняла. Что смешного в том, чтобы быть Птицеловом? На себя бы посмотрел.
– Здравствуй, Ангел, – ответила я в тон ему.
– Присаживайся, – ты указал на свободный стул.
Я села, ты поставил передо мной кружку с кофе – такая же стояла перед Ангелом, – а сам присел на край стола.
Первым делом я обратилась к тебе:
– Ты, похоже, знаешь все языки на свете!
– Да.
Так ты ответил. Коротко и скромно, словно ничего необычного в этом нет. Просто «да» – и все. Но этого явно было недостаточно, потому что Ангел, будто имел к твоим успехам самое непосредственное отношение, счел нужным строго подтвердить:
– Да. – Но, заметив мое замешательство, мягко перевел тему: – О чем ты хотела поговорить со мной?
– О твоем начальнике, – сказала я. – Я говорила со своим новым отцом и пыталась убедить его, что…
Три точки зрения
Птицелов. Все меняется. В мире нет ни одной постоянной величины. Даже Бог не является постоянной величиной. Неизменность – это всего лишь недостижимый идеал, придуманный людьми. Это так?
Ангел. Все так, как со всеми другими вопросами: на любой можно посмотреть с разных сторон. Твой ответ однозначный. Его не существует и не может существовать.
Птицелов. Тогда ответь мне с нескольких сторон, несколькими многозначными ответами.
Ангел. Учитывая специфику темы, я понимаю так, что тебя интересуют человеческая точка зрения и божественная. С человеческой точки зрения может быть сколько угодно вариантов. Что касается божественной, даже ангел не может отвечать за Бога. А если бы Он и захотел говорить через меня, человеческому разуму не понять божественных тайн.
Птицелов. Вот тебе моя человеческая точка зрения: все в мире меняется, и даже Бог. Я говорю о Боге, так как всякому очевидно: любой предмет изменчив, и только с верующими можно поспорить о том, изменчив ли Бог, потому что мне приходилось слышать, что неизменчив и вечен, что по сути одно и то же. Но до того времени, как мир стал захватывать монотеизм, у всех народов было множество разных богов, и этот факт делает из Бога сосредоточение точек зрения всех людей. Раньше они были разрознены, но теперь относительно едины, потому что Яхве, Троица и Аллах – это, по сути, одно и то же. Потом они снова разобьются на множество мыслей, какими были прежде. Поэтому нельзя сказать, что Бог – величина постоянная.
Ангел. Нельзя, если смотреть на Бога по-человечески, как на предмет научного исследования. Наука оперирует фактами, но в духовном видении с фактами плохо. Бог не сливался в единое из множества других богов, он выступал их создателем или же просто наблюдал за тем, как люди возвышают порождения собственной мысли до уровня богов. Сам Он оставался неизменным.
Птицелов. Значит, я права. Бог – это недостижимый идеал.
Ангел. Конечно. Ведь ты не Бог, поэтому для тебя неизменность – недостижимый идеал, а недостижимый идеал – Бог. Как и для любого другого человека. Именно поэтому священнослужители постоянно повторяют, что Бог непознаваем. И это так.
Птицелов. Теперь отвечай мне с ангельской точки зрения, раз не можешь с божественной.
Ангел. С точки зрения ангелов, Бог всемогущ, и, значит, Он мог бы измениться, если бы захотел. Вместе с тем у Него нет ни одной причины испытывать подобное желание, ведь Он совершенен. Поэтому остается говорить о том, что Бог таков, каков Он есть. Оставим за скобками вопрос, что вообще понимать под изменчивостью. Характер? Ход мысли? То, что здесь, на земле, назвали бы телом?
Конец ознакомительного фрагмента Купить полную версию книги
