Тьма в объятиях света - Елена Инспирати

время, но это не означало, что я забыла совместные прогулки или то, как они с Волкером любили дурачиться. Почему же он забыл это все? Почему я стала для него монстром? Я лишь полюбила того, кого по правилам нельзя было даже за человека считать, и тут же лишилась его хорошего отношения к себе? Отлично, собственный друг осудил меня за мой выбор.

Кое-как я оторвала взгляд от его тела, зажмурилась и позволила образу раствориться под веками.

– Ты готов? – сглотнув, спросила я у Брайена.

– Давно уже, – окончание фразы потонуло в его страхе. Очевидно, он сильно волновался перед встречей с дочерью.

Он потянулся к ручке, надавил на нее и медленно толкнул дверь.

Но нас прервали: мы услышали, как в нашу сторону кто-то побежал. Выстрелам сопутствовал знакомый голос.

– Кайл? – Вся эйфория предвкушения тут же стерлась с его лица. Брайен втолкнул меня в палату и попросил не высовываться, пока он не решит проблему. Звуки борьбы становились все громче. – Ты меня поняла? Я буду сторожить дверь, а ты собирай Джейн.

Дверь перед моим носом захлопнулась. Звуки стали приглушенными.

– Так-так-так.

Я медленно повернулась, увидела кроватку и рядом с ней девушку в белом халате.

– А я уже заждалась тебя, – прошипела она, касаясь пальцами щек моей дочери, спускаясь к животику. – Думала, когда же наша встреча повторится.

У меня сердце сжалось в груди, я несмело ступила вперед, стараясь дышать ровно и держать себя в руках, но получалось у меня плохо.

– Ваша дочка была бы красавицей.

Наконец она скрестила руки на груди, и тогда мне стало лучше видно Джейн, ее пяточки, которыми она бойко пинала воздух. Она была жива и здорова!

– Отойди от нее, – произнесла я сквозь зубы. Жена Нейта подняла брови от удивления, а потом резко начала смеяться.

– Смотрю, ты понабралась силенок. Жаль, что они тебе все равно не пригодятся. Ты в ловушке, дорогая.

– О чем ты лепечешь, дрянь?

– А ты думаешь, почему тебя так легко сюда пустили? Мы всегда на шаг впереди тебя и твоего любимого ублюдка. Кстати, как он?

Она поднесла к лицу руки и посмотрела на свои ногти, будто проверила аккуратность маникюра. Такая спокойная, словно все у нее было схвачено, и она хозяйка положения. Гвен кое-как сдерживала улыбку. Уголок губ лишь слегка дернулся в хитрой усмешке.

– Лучше, чем твой муженек. Кстати, тебе стоит проверить его голову. – Я подняла палец к виску. – Ему чего-то там не хватает. Знаешь, мозг частично вытек.

Ее стервозность моментально растворилась. Гвен бледнела и беспомощно хватала ртом воздух.

– Да, мы прострелили ему голову.

– Ты не посмела, – оскалилась она. Вряд ли она воспылала огромной любовью к Нейту, раз совсем не раскисла после новости о его смерти.

– Уверена? – Я шагнула к ней, а она ко мне. Мы обе дьявольски злились. – Просто выгляни за дверь. Там как раз где-то его труп охлаждается.

– Я тебя уничтожу.

– Желающих так много, что уже и не сосчитать.

Я ожидала, что она нападет. Поэтому, когда ее руки сжали мои плечи и она начала толкать меня к стене, я выронила пистолет и вцепилась в ее белокурую голову. Запустила пальцы в волосы, наклонила ее и ударила коленом в переносицу. Я и без лишних выстрелов с ней справлюсь.

Гвен схватилась за нос, отшатнулась от меня и заныла от боли.

– Научилась драться и счастлива? – спросила она.

– Я не умею драться, просто ты еще хуже меня, дорогуша.

Гвен вновь напала, действуя наугад, и ей все же удалось зарядить мне пощечину. Это отвлекло меня, она прижала меня к стене и пнула в живот. Но мне не было больно. Знала бы эта тварь, что такое настоящая боль, не махала бы своими кулачками и не позорилась. И мое издевательское выражение лица, мой смех и мое нежелание защищаться распаляло ее больше. Еще немного, и у нее от бешенства слюни начнут вылетать изо рта.

Когда она замахнулась для очередного удара, я поймала ее руку за запястье и носком ботинка ударила под коленную чашечку. Гвен начала падать вперед, и я тут же опрокинула ее на спину и села сверху.

В агрессии я ударила ее кулаком по лицу.

– Это все бесполезно, – кряхтела она, а я ударила вновь. – Твою дочь не спасти, ты и себя-то спасти не сможешь. Вы проиграете.

– Посмотрим. – Я била снова и снова, что костяшки начинали слегка гореть. Гвен перестала брыкаться подо мной, но все еще находилась в сознании.

– Ты даже не представляешь, какие планы на ту, что вы породили. Тебе это и в кошмарном сне не привидится.

– Заткнись. – Я схватила ее опухшее лицо за щеки и сжала со всей силы, вырывая всхлип. – Не смей говорить о моей дочери, не смей касаться ее, не смей даже думать о ней.

– Она видела меня больше непутевой мамочки. Интересно, вдруг она подумала, что я ее мама? Омерзительно! Быть матерью такого чудовища…

Сильнейшая ярость охватила меня, застелила глаза и окрасила все в красный. Я вспомнила всех, кого потеряла, клетка в моей груди начала вибрировать, рык застрял где-то в горле.

Я не хотела сдерживать это. Устала, не могла больше! Я поняла, что плачу, когда слезы стекли к ссадине на подбородке.

– Прости меня, тварь, но ты вскрыла замок, который держал в узде мои самые сильные эмоции.

Так и не приходя в себя, я пальцами стала вести по ее лбу, запустила их в волосы, позволила прядям расползтись между ними, добралась до макушки и сжала кулак. Вместе с криком, который вырвался из моей груди, я подняла ее голову и с силой приложила об пол. И так несколько раз, пока в груди не стало пусто. Пока горячая кровь не перестала разбрызгиваться по артериям вместе с таинственным ядом, сводящим с ума.

Только тогда я поняла, что выплеск этих эмоций совсем не то, что мне могло помочь. На негнущихся ногах я стояла над ней и смотрела, как лужа крови становится все больше, как ее белые волосы пачкаются в этом жутком красном цвете.

Я убила ее. И от этого мне не стало легче.

– Может быть, ты все же очнешься? – тихо спросила я, в глубине души ожидая услышать ответ.

Все, что вырвалось наружу и превратило меня в чудовище, стихло.

В конечном счете я наклонилась к Гвен и проверила пульс. Он едва прощупывался сквозь липкую от крови кожу, и это меня слегка успокоило. Я ее вырубила, или она могла умирать медленно, потеряв сознание. Но для меня было