Вампиры тут лютые 1 - Тони Марс

Рапушок радостно встрепенулся, когда внезапно исчезнувшая добыча вновь появилась, аж заурчал, вприпрыжку на вампира несясь. Попаданец на долю секунды опешил, он выбрал оружие, а со стратегией ещё не определился, нельзя хоть немного помедленнее бежать⁈

Зажег в руке заклинание, уже представляя, как случится что-то из ряда вон выходящее — ему повезет и монстр помрет с первого удара. И запустил заклинание в опасно близкого Рапушка.

Чудо на этот раз тоже не случилось: монстр с удивительной быстротой уклонился, сердито зафырчал и оскалил острые зубы, словно понимал, чем попадание светящегося шарика в его черепушку грозило. Зашипел с остервенением, едва не ядом плюясь в сторону гадской подлой еды.

Степан понял, что переутомление, будь то физическое или эмоциональное, штука крайне неприглядная, потому как смех, пусть и нервный, был сейчас явно не к месту. Но в этом мире вообще любой с ума сойти может! Нет, стоит признать, что это помутнение рассудка случилось с ним ещё в тот день, когда он очнулся вампиром, вот с той самой секунды — одни дикости творил, самому стыдно!

Стресс? Побочный эффект попаданчества? Или просто какой-нибудь синдром придурка, встроенный в тело и в самые неподходящие моменты себя проявляющий?

Впрочем, стоит признать, что все, происходящее с ним с момента попадания в этот мир, чистое безумие и логику тут даже не стоит пытаться искать. Ещё сильнее в этот максимально не подходящий момент озадачивал тот факт, что граф вдруг понял, что творит всякую дурь на постоянной основе. И с этим надо что-то делать. Надо же?

Зелье маны уже начало действовать, и граф коротким порталом переместился под Рапушка, магядро жгло, а вампир спросил себя, почему он такой дурак — можно было и подальше портал построить, свалить и не мучиться, нет же, героизмом захлестнуло.

Монстр, почувствовав колыхание потоков манны под собой, не сильно мудрил — просто резко подогнул лапы и лег на брюхо, придавив вампира собой. Степан подобной подлости никак не ожидал, скрипнул зубами и рассержено сжал рукоять кинжала. И что теперь делать?

Монстры химерного типа — умные и хитрые твари, а попаданец до этого лишь с дикими животными да обычными тварями дело имел. Чернокнижники не в счет.

Драться с умным Рапушком — изначально идея неразумная. Тварь чуть приподнялась, словно в издевке дав глупому вампиру мгновение, чтоб вздохнуть от облегчения, и с силой придавила его к земле ещё сильнее.

А Степан, даже в такой паршивой все никак не желавший отпускать надежду беспалевно монстра убить, пытался найти выход. Затыкать кинжалом или мечом такую махину, с фуру размером — задача ой какая непростая. И простому лекарю не под силу. Но что вообще может сделать целитель?

Пустая склянка из-под зелья маны противно хрустнула в кармане. Блин, вот вылезают же старые привычки боком всегда не вовремя! Пожадничал, стеклотару сберечь хотел! Счастье, что «жадность» в бочину не воткнулась, так, погодите…

Склянка. Зелье. Карман.

Память мгновенно подкинула воспоминание о том, как он недавно чуть не свернул шею, свалившись с кровати, и едва не разбил яд. Яд, ну конечно! У каждого лекаря здесь имеется яд!

Рапушок снова издевательски привстал и с новой силой прижал графа своим пушистым животом к земле, выдавив весь воздух из легких. Степан захрипел, шерсть, источающая дикую вонь, забилась в нос и рот, что-то хрустнуло — увы, точно не стекло, а, кажется, уже сам вампир.

И вполне логично возникало вопрос — что произойдет раньше: монстру надоест или Степан помрет?

Погибать столь нелепо и бесславно попаданец не собирался, несмотря на боль и слабость пытался выползти из-под Рапушка, когда тот на несколько секунд привставал. Жаль, что на ещё один, даже малюсенький портал, маны не хватит. На пару заклинаний ещё, может, и потянет, но на этом все.

Но тварь была сообразительной и то, что добыча пытается ускользнуть, заметила довольно быстро. Поэтому идею побега пришлось отмести за невозможностью. И как прикажете графу отравить Рапушка, если и рукой пошевелить теперь не выходит — подлое зверье больше не вставало, легло и не двигалось, занявшись вылизыванием своей поцарапанной лапы.

Заклинаний, чтоб вводить зелья внутривенно, попаданец ещё не знал. Из вариантов придумать смог только три: залить яд Рапушку в рот, смазать кинжал и ранить, или распылись в воздухе магией. В рот поди попробуй залей, чтоб без руки не остаться и при этом ещё попасть, толстую шкуру вряд ли так просто проткнуть, а если распылить… ветрено сегодня, минута-две, и уже кто-то посторонний ядом надышится.

Степана эта отрава не проберет — у яда средний уровень токсичности, но пациенты, которых её не переправили в безопасное место, могут погибнуть. Вампир тревожно перебирал заклинания, на которые ему бы хватило маны, и ещё сильнее злился на чернокнижника архимага. Если б не тот упырь, все б с резервом сейчас было в порядке и мучиться так не пришлось!

Но архимаг уже помер, и вампир даже не имел возможности высказать всё свое негодование тому подонку в лицо. Воздуха, особенно свежего, остро не хватало, в голове пронеслась ироничная мысль, что, кажется, это хобби у него такое — становиться героем посмертно, а потом брать, и не умирать! Как ни глянь, а обычно все именно так и происходило.

Рапушок принялся за вторую лапу, чуть поерзав брюхом по земле.

Кх, ладно, обезвоживание сейчас может потратить весь резерв, а гарантии нет — у монстров химерного типа ещё и способности к магии есть, так что и устойчивость имеется. Светлая ещё проберет, но большинство базовых атак пройдут только на обычной мане.

Тогда у Рапушка и устойчивость к ядам наверняка имеется, да? Ну, вполне вероятно, что именно так оно и есть.

Степану надоело думать — пользы сейчас от этого все равно никакой не было, раз уж Рапушок не совсем монстр, а как бы чуть-чуть черный маг, то и валить его надо соответствующе. И использовать свое плачевное положение по максимуму.

Граф сжал в кулаке клок шерсти и обездвижил тварь магией, одновременно с этим начал вливать светлую ману. Тело монстра дернулось в короткой конвульсии и обмякло, а граф пришел к выводу, что он немного идиот — как теперь из-под Рапушка вылезти?

Но задача оказалась на удивление простой — теперь, когда монстр до странного легко издох,