Становление. Том 1. Тропа охотника - Семён Нестеров

Глава 33. Барыга

Мои дела шли в гору: через месяц в тайнике в заброшенной шахте лежало уже всё необходимое оборудование для лагеря сектантов. Приборы были большими и хрупкими, так что одному за раз их было не донести. Делать две ходки не хотелось, и отвлекать Диего по такому незначительному поводу тоже, поэтому я решил воспользоваться помощью своего нового знакомого, которому обещал подкинуть работу. За прошедший месяц Лестер уже обжился в колонии. В первые дни он всё же сходил на смену в шахту, о чём потом сильно жалел. Мало того, что парень смертельно устал, так ещё и стражники обобрали его почти подчистую, оставив из добытого только два десятка кусков руды. При этом, его ещё и не хотели выпускать наружу. После такого неудачного опыта, Лестер решил, что больше не ступит в шахту ни ногой. Вместо этого он выполнил пару поручений для Диего, а ещё собирал целебные травы для какого-то призрака. Ему кое-как хватало руды на жизнь, он привёл себя в порядок и выглядел гораздо опрятнее и бодрее, чем при нашей первой встрече, в настроении пропал пессимизм и стала проявляться некоторая твёрдость характера. Найти Лестера было не сложно, побродив немного по шахтёрскому городку. Я объяснил коротко, что от него требуется и что это должно остаться в тайне. Парень сразу согласился:

— Я обязан тебе, если не жизнью, то по крайней мере здоровьем, так что показывай дорогу. Да и о лагере сектантов я уже наслышан, будет интересно на него взглянуть.

Мы дошли с ним до заброшенной шахты. Пока я выносил оборудование из тайника, Лестер ждал снаружи. Он был удивлён, увидев стеклянные приспособления для перегонки и всяческие колбы.

— Откуда это? — спросил он.

— Это мой небольшой секрет. И я рассчитываю, что он останется между нами. А когда мы отнесём это в Болотный лагерь, то, думаю, у меня будет для тебя ещё кое-какая работёнка, на этот раз уже прибыльная и взаимовыгодная.

— Ну, прямо-таки заинтриговал, — пожал плечами Лестер, — впрочем, работа мне уж точно не помешает, потому что на сборе трав тут едва ли разбогатеешь.

— Надо просто собирать правильную траву, — улыбнулся я, — и те парни, к которым мы направляемся, как раз этим и занимаются.

— Да уж, цены у них грабительские.

— Я рассчитываю на то, что за сегодняшнее дельце, получу пять сотен их отборных косяков.

— Ого! — округлились глаза у Лестера, — это ж насмерть можно обкуриться.

Я засмеялся:

— Кто сказал, что я собираюсь их выкуривать? Мы их продадим, и, кстати, как раз в этом я и рассчитываю на твою помощь. Часть я, конечно, могу сбыть и сам, но на такую партию сложно быстро найти покупателей.

— И что же ты от меня хочешь?

— Я отдам тебе часть травы для сбыта среди наёмников. Адепты Спящего ещё не успели там толком обосноваться, а спрос на болотник уже немалый. Я думаю, что можно получить десяток, а то и дюжину кусков за косяк. Я возьму свою долю в шесть кусков руды, а всё что ты выручишь сверх этого пойдёт тебе.

— Действительно, заманчивое предложение, — Лестер облизнулся в предвкушении лёгких денег.

— Я так понимаю, ты в деле.

— Ещё бы! Это стократ лучше, чем копаться в рудниках.

Лестер оказался приятным в общении, и я быстро проникся к нему доверием, хотя понимал, что в колонии лучше никому не доверять. За разговорами мы и не заметили, как дошли до болот. Надо заметить, что лагерь быстро рос и расширялся. На деревьях уже было смонтировано несколько домов и платформ между ними. Настилы стали крепче и шире, а палатки выглядели, будто капитальные сооружения. Я обратил внимание на грубо вытесанные деревянные идолы, изображающие то ли сову, то ли филина. Эта птица, постоянно спящая днём, символизировала их дремлющего бога.

Мне оставалось лишь удивляться, откуда у сектантов берутся новые люди. Неужели, их прельщает этот примитивный языческий культ? Некоторые, действительно, уверовали в Спящего, хотя из разговоров с послушниками я знал, что многие просто-напросто были готовы на всё, лишь бы сбежать из шахт. В Новом лагере бездельников и оборванцев и так хватало, а на полях работало уже достаточно крестьян, так что тем, кто не обладал особыми талантами или силой, податься было просто больше некуда. Отчаявшиеся и уставшие от всего люди приходили к Юбериону. Он и его ученики давали сбившимся с пути новую цель, читали проповеди о могуществе Спящего, успокаивали и вновь разжигали любовь к жизни. Я видел, как некоторые преображались прямо на глазах.

Надо сказать, что преображение часто было далеко не в лучшую сторону. Хотя послушникам давали лишь по три дозы травы в день, некоторые всё же находили ещё. Травка успокаивала и отвлекала от грустных мыслей и воспоминаний. Но был и обратный эффект — зависимость и помутнение сознания. На всех это отражалось по-разному, кто-то легко переносил, а кто-то мог надолго впадать в коматозное аморфное состояние. Иногда у перекуривших проявлялись типичные признаки интоксикации — их рвало, крутило живот, поднималась температура, краснели глаза. У некоторых даже выпадали волосы. Впрочем, последнее редко кого волновало, потому что послушники и так брились на лысо, и выпадение волос лишь избавляло их от необходимости постоянно бриться.

Спустя какое-то время, «посвящённые» стали помимо прочего, делать себе татуировки на лице и голове, поэтому долго жившие здесь выглядели, по меньшей мере, странно. Типичного послушника можно описать так: худой, искусанный москитами и пиявками парень, с бритой, покрытой синими, чёрными и зелёными татуировками головой, по голому торсу, в грязной испачканной тиной юбке до колен и ногами, обмотанными тряпьём. В общем, как по мне, так уж лучше работать в шахте, чем доходить до такого состояния. Но, быть может, я так сужу, потому что толком никогда и не работал в копях и не знаю, каково это.

В Болотном лагере была своя иерархия, и более опытных братьев называли гуру. Гуру читали лекции и, как я выяснил, будучи непосредственно учениками Юбериона, владели особой рунной магией. С ростом достатка и размеров лагеря, понадобились также и люди, следящие за порядком. Помимо внутренних споров, угрозы со стороны других лагерей и бандитов, болотожоры то и дело подбирались к палаткам и съедали послушников.

В связи с этим, помимо религиозного, в лагере появилось и военное направление. Этих людей называли стражами или храмовниками, и они, действительно, стерегли покой людей. Внешне они не сильно отличались