Ведьмы.Ру 2 - Екатерина Насута

И теперь уже кажется, что это не он выбрал, но его.

Отчего опять же обидно. Правда, обида самому же кажется детскою. Данила головой потряс, избавляясь от неё. И захотелось вдруг, точно так же, по-детски, чтобы Элька исчезла. Столько лет её не было, и вот появилась. Правда, Данила тут же вспомнил, что он ей сам набрал.

Сам вызвал.

Ну и так-то…

Не исчезают люди по желанию. Вот и Элеонора никуда не делась. Правда, при его появлении встала и сказала:

— Извини. Я повела себя недостойно.

— Да чего уж тут. Я вон два года вёл себя как полный придурок, ты ж пережила.

В её взгляде мелькнуло удивление.

— Ну да, придурок. Признаю! И ребенок. И в целом… в общем, как-то так, — Данила развёл руками. — Похоже, отец был прав. Самостоятельность идёт мне на пользу. Взрослею вот.

Он даже не удивился, когда перед ним поставили чашку с чаем.

Чай в этом доме, кажется, всегда был на готовности.

— Мир? — Данила протянул руку.

Опять же, вроде бы не воевали, даже расстались по-современному, друзьями, но откуда тогда чувство это, дерьмовости?

— Мир, — Элеонора руку пожала. — Значит, ты теперь тут обитаешь?

— Ага… подселился вот к Таракановой.

— Идея-фикс, — она покачала головой. — Извини, Ульяна. Он всегда тобой бредил.

— Да я не бредил! Ладно, какая теперь разница. Ты вон, пирожок скушай или опять на диете?

— Вроде того, — она не стала отказываться. Надо же, а раньше пирожки и нюхать себе не позволяла, не то, чтобы есть. — Спасибо.

— Он с волчеягодой, — сказала Ульяна, присаживаясь. — Я не уверена, что это вообще для людей съедобно.

— Нормально, — Ляля отмахнулась. — Ба умеет правильно готовить, так что никто не отравится. Ну, не должен. Хотя ж ты городская, а ба говорила, что у городских желудки нежные. Но ничего, у ба вон настойки есть, если вдруг — отпоим… Никит, совесть поимей! Вот только недавно жаловался на живот. Корм свой иди жри. Холистик-класса.

— Он пресный, — буркнул Никита, но со стула сполз.

Элеонора моргнула и посмотрела на пирожок, явно раздумывая, может ли он повлиять на восприятие реальности даже будучи непопробованным.

— Никита — оборотень, — сжалилась Ульяна. — Так что не обращай внимания. Вообще он нормальный, но жрёт, что видит. А потом мается.

— Оборотень? — очень спокойным тоном уточнила Ульяна.

— Ага… ну и так, вот Ляля у нас русалка и замуж хочет. Игорёк — упырь. Я — ведьма, а Василий — демон…

Элеонора зажмурилась.

Потом выдохнула и сказала:

— Поспешила я, назвав соседей странными…

— Скажи мне, кто твой сосед, и я скажу, кто ты, — произнесла Ляля.

— Ляль, это про друзей пословица, — сказал Игорёк. — Я ноут сюда вынес, если мы не только чай пить собираемся, а то ж… ну…

И взглядом указал на пол. Да, пожалуй. Элеонора очень прагматичный человек, который точно знает, каков этот мир на самом деле. И потому не стоит испытывать её нервы на прочность.

Мышиная империя в прагматичном мире существовать не может.

— В общем, «Синяя птица»… — ноут Игорь поставил на стол, подвинув миску с пирожками. — Нашли мы не сказать, чтобы много…

— Думаю, что почти ничего, помимо официального сайта, — Элеонора разом успокоилась, явно решив не углубляться в непонятное. — Это не просто закрытое заведение. «Синяя птица» играет важную роль в планах одной корпорации, действия которой, как мне кажется, выходят за пределы рыночно-экономических. Ничем иным подобную закрытость, прошу прощения за повтор, не объяснить. Вот.

Она достала из сумочки флешку.

— Это… кое-какие материалы, которые получилось… не совсем…

— Законно? — подсказала Ляля.

— Да. Хотя в большинстве своём здесь скорее аналитика, которую нельзя использовать как доказательство.

И кружку повернула.

Ручкой влево. Раньше, когда она с Данилой жила, тоже поворачивала, и ладно бы только свою, но ведь и его же. Сидишь, пьёшь чай там или кофий, говоришь о всяком-разном, а твою кружку раз и в другую сторону разворачивают. С одной стороны, ерунда полная, из-за поворота ручки скандалить, с другой — бесит же.

Неимоверно.

— Если вкратце, то за десять лет существования «Синей птицы» её пациентами стали девятнадцать человек. Из тех, о которых мне удалось узнать, что они совершенно точно были помещены туда.

— Негусто как-то… — Данила прикинул площади.

На девятнадцать человек? Да там тогда каждому по коттеджу поставить можно. Отдельному.

Игорёк открыл флешку.

— Там по папкам всё. Пронумеровано. Первая — Маргарита Вельницкая. Это несколько противоречит хронологии, но мой интерес к «Синей птице» начался с неё. Поэтому она первая, — Элеонора слегка покраснела. А на экране появилась девушка, крашеная под блондинку. И что-то было в её лице знакомое.

Совсем знакомое.

— Это ж… это… Маргошка! Маргошка-Проблем лукошко! — Данила щёлкнул пальцами. — Я с ней в школе учился. Только она не Вельницкая, а…

— Владыкина. Дочь нынешнего губернатора, — Элеонора кивнула. — От первого брака. Не знала, что вы знакомы.

— Да как… мы не особо приятельствовали. Говорю, просто учились вместе. И потом вроде разошлись. Я не особо интересовался, так-то.

Марго всегда держалась наособицу. Хотя и Данила не сказать, чтоб сильно к общению стремился. Им со Стасиком хватало друг друга, да и потом уже, после, в их компанию многие стремились войти.

Пацаны.

Девчонки — это ж не про дружбу. И даже потом уже, когда они повзрослели и слегка изменили мнение, не про дружбу, само собой, а про одноклассниц, с Марго всё одно не сошлись.

Она была мрачной.

И тогда ещё красилась в чёрный, поэтому Данила её не сразу и узнал. Волосы носила распущенными и как-то так горбилась, что волосы эти закрывали лицо. Ещё были мешковатые свитера, вне зависимости от поры года, и мешковатые же брюки, доводившие классную даму почти до истерики.

И характер, конечно.

Характер у Маргоши имелся. А с ним — фантазия немалая. Хотя стоило признать, что её Маргоша включала лишь когда её саму задевали.

Это Данила и озвучил.

— Как задевали? — уточнила Элька.

— Обычно. Ну как… девчонки как-то вещи её по классу раскидали. Анька… была у нас одна, вроде как