Сержант МЧС и нечестивый артефакт - Эльмира Шабурова

- Арина Ивановна, у нас тут новенький!

Из палаты, откуда доносились крики, вышла очень миловидная девушка с медно-русыми волосами, заплетёнными в две косы, с нежно зелеными глазами и с такими нежными чертами лица, что я обо всём позабыл и просто уставился на девушку.

— Вы к кому? — спросила она, очень приятным голосом и я с трудом заставил себя ответить.

— В семнадцатую палату.

— Аааа, понятненько, меня предупреждали что вы прейдёте. — более строго ответила девушка и подойдя к столу взяла один из листов и прочитав его повернулась ко мне и сказала:

— Ваш друг в тяжёлом состоянии, я делаю что могу, но он лучше, чем его напарник. Значительно лучше. Только не входите в палату, порог не переступайте, а то проблем будет море. — строго сказала она и показала на дверь семнадцатой палаты и вернулась в ту откуда доносились крики.

Бабушки на скамейке отсмотрели меня с ног до головы и одарив меня страстными улыбками начали кокетливо строить мне глазки, и я поспешил подойти к палате, в которой лежал Айрат.

Дверь была открыта настежь, и я застыл на пороге в шоке. Айрат висел на стене ничем не закреплённый и казалось спал. При этом у друга были довольно-таки острые рока и огромные, острые когти. Из его носа струился серый дымок и затягивался в медный кувшин, закреплённый на потолке.

Я хотел войти в палату, но мне преградила дорогу та самая девушка и сказала:

— Я же просила, не входить.

— Я должен ему помочь. — зачем-то заявил я и Арина Ивановна фыркнула так, как будто большей глупости она не слышала. Потом посмотрела на Айрата и спросила, — И чем вы ему поможете? Умрёте?

Айрат, как будто услышал последнее слово и восприняв его как обещание, тут же открыл глаза, и я вздрогнул, они были абсолютно и полностью черными. Мой друг зашипел как разъярённый кот и неожиданно спрыгнул со стены, присел на четвереньках на кровати и с яростным воплем, демонстрируя клыки, ринулся на нас. Но Арина лишь досадливо вздохнула и подняв на Айрата руку рявкнула:

— Стой, покой, Дараосат!

Мой друг как будто натолкнулся на прозрачную стену и его потянуло обратно на стену, где он и повис, явно лишившись сознания. Из его носа снова потянулся серый дымок и Арина довольно кивнув, посмотрела на меня.

— Не смотри так на меня. — потребовала она. — Твой друг одержим, его состояние очень агрессивно и опасно. Сейчас я распоряжусь чтоб его перевели в карцер, тут он опасен и для людей, и для себя. Если он вкусит человеческую кровь, то он станет не излечим. Тогда только смерть.

— Но также нельзя… — пробормотал я.

— А как можно? Позволить духу, что сидит в вашем друге убивать сотнями простых людей? На сотнях он не остановится… — начала зло объяснять мне Арина Ивановна, но тут у нее в кармане зазвонил телефон и она, извинившись, ответила на звонок. — Слушаю. Да, он здесь. Нет, Степаныча я не видела, да он, наверное, опять за своё взялся. В башню? Прям сейчас? С ним? Приодеть? Ладно, одену. Но у меня тут только старье, современного нет. Из запасника, уверен? Ладно. Скоро будем.

Девушка выключила телефон и с шипением выпустила воздух из лёгких, потом посмотрела на парня висевшего на стене коридора, на старушек и зажмурившись заорала во весь голос:

— Зинаида Петровна, вы где? Я ухожу!

— Да тут я, тут. — услышал я приятный старушечий голос позади себя и резко обернувшись, увидел старушку лет шестидесяти. Она была не высокая и рыжеволосая. Взгляд у нее был ласковый и от нее исходила энергия добра и заботы, я подумал, что именно так и должна выглядеть самая надёжная нянюшка на свете.

— Драгоценная моя Зинаида Петровна, вы, как всегда. — ласково улыбнувшись сказала Арина Ивановна и попросила, — там в запасниках, вещи его отца, которые чистые, принесите, пожалуйста. Папа просил принарядить Тимура и в башню отвести.