На золотом крыльце – 3 - Евгений Адгурович Капба

По Загородному проспекту я быстро доехал до приметного перекрестка, который местные называли «Пять углов», и свернул на Разъезжую, замедлив ход и высматривая номера домов. Увидев цифру 8, я остановился, загнал «Козодоя» на тротуар у витрины булочной и, опять же не снимая шлема, подошел к нужной мне двери. Она выглядела невзрачно: ржавая, обшарпанная, с домофоном, кнопки которого были засалены и вытерты почти под корень.

— Хуетак! — прохрипел голос Людвига Ароновича из динамика. — Я тебя через окно видел. Заходи, по лестнице на второй этаж, а потом направо. Тут хостел, или вроде того.

Дело вообще-то было сомнительным. Но на то оно и первое дело! Какие-то парни, Вадим и Мансур, искали специалиста, который мог бы вывести из очень плохого состояния их подругу. Почему не обратились в клинику, если готовы были платить нам? Вопрос интересный, и ответ на него я только собирался получить.

— Давай, заходи… — борода Лейхенберга торчала из-за черной железной двери с медной ручкой и глазком. — Все нормально, кидалова нет, ребята и вправду нуждаются. И заплатят.

Я кивнул и снял шлем. Мы поручкались и пошли внутрь. Раз сказал — «кидалова нет» — значит, поверю. Если вообще никому не верить — на фига тогда жить? Тут действительно располагался хостел или типа того. Длинный коридор с дверьми по одну сторону, в конце коридора — большая стиральная машинка и сушильный шкаф. Без стука кхазад вошел внутрь и сказал:

— Вот специалист. Если он вашу девчонку не вытащит, то путь один — в государев ребух, а там, сами понимаете…

Парни — белявый и чернявый — понимали. Они выглядели как типичные жители опричнины: в одинаковых комбезах, пусть и носимых с некоторым элементом вольности (фенечки, закатанные рукава, принты с логотипами виртуальных игр и музыкальных групп), с кожей, которая очень редко видала солнце, и чуть припухшими глазами. Программисты или другие работники экрана и клавиатуры, наверняка.

— А он точно маг? — спросил с едва заметным акцентом чернявый Мансур.

Я, стоя в коридорчике конце комнаты, подергал парня за сережку в ухе. Серебряные нити были повсюду, и какие-то жалкие пять метров для них — фигня, а не расстояние.

— Ау! — сказал парень и ухватил себя за ухо. — Больно!

— Еще доказательства нужны? — уточнил я.

— Не-не-не… — замотал головой Мансур. — Вы, главное, Динке помогите. Вадим, расскажи им?

— Найн. Мне не надо рассказывать, ему рассказывайте. Я тут закончил, моя работа сделана, аллес гут. Ему рассказывайте, а я в булочную пошел, — засобирался Лейхенберг. — Мое дело — вас свести, и я его сделал. Буду есть пирог с лососем и шпинатом и ждать тебя, мин херц. Ауф видерзеен!

И, хлопнув меня по плечу, удалился. С одной стороны, в крохотной квартирке-студии стало попросторнее, а с другой — гад он! Значит, я — в булочную не ходи, а сам он — пирог с лососем жрать собрался? Ну-ну! Компаньон, называется.

— Рассказывайте… И показывайте, — сказал я, поставил на буфет шлем и кинул туда же перчатки. — И водички дайте мне, пожалуйста.

Тут все было вместе: кухня, гостиная, рабочая зона… Душ и туалет разве что отдельно, и спальня интересной конфигурации — под потолком.

Мансур набрал из чайника воды в стакан, а Вадим кивнул головой на помост-кровать-спальню, которая располагалась неким вторым ярусом над входом — потому я ее сразу и не разглядел. Высота потолков тут такие штуки позволяла. Наверх вела узенькая лесенка. Пространство, может, и экономит, и смотрится интересно, но для жизни — ни разу не удобно.

— Динка, когда сессию сдавала, переживала сильно: у нее курсач не приняли, и если б она два экзамена завалила, то досвидос… Понимаете? Потому она на чай этот и подсела. Ну, чтобы учить всё, — рассказывал Вадим. — А потом курсовую переделывала, и тоже — с чаем этим. Забористая штука, мы пару раз попробовали — очень свирепо в голову дает… Но подумали — кто этих эльфов знает, может, для них нормально? У них же травки, грибочки и прочая ботва — основа рациона! Ну, и вот вчера она к защите готовилась, пересдача у нее, или как сказать? И заварила чаю так, что мы два часа проветривали! А ей хоть бы хны… Ночь, правда, не спала — презентацию на планшете делала. С утра пришла довольная — сдала на девятку! Это со второго раза — и девять, представьте! А потом — случилось то, что случилось. Можете сами посмотреть.

— Эльфийский чай? — на самом деле, я мог бы и не спрашивать.

Поведение Лейхенберга и косвенные сведения говорили за себя сами.

— Скомороший, — развел руками Вадим, подтвердив мои подозрения. — Мы потому и скорую не могли вызвать, и в полицию не обращались…

— Так… — я скинул куртку. — Возможно, тут будет очень грязно. Нужна клеенка или полиэтиленовая пленка… И вода. И тряпки. А Динка эта — она вам вообще кто?

— Соседка по комнате, — парни переглянулись.

— Поня-а-атно… — сказал я, хотя мне ничего понятно не было. — Значит, я пока изучу ситуацию аккуратно, а когда вы все принесете — начнем лечение. С похожим случаем я дело имел, думаю — всё получится.

— Мы заплатим… — заикнулся Мансур. — Вы не думайте!

А я уже решил для себя, что это будет благотворительность. Еще со студентов, которые на сессиях с ума сходят, я денег не брал! Совсем я изверг, что ли?

И полез на верхний ярус по лесенке.

* * *

Глава 3

Процедура

Библиотека Динки была уютной и милой. Когда-то. Сейчас здесь пахло плесенью и царил бардак. Определенно, с ситуацией Людвига Ароновича сходство имелось: все эти бесконечные транспаранты с признаниями в любви к чаепитию, рассуждения о необходимой температуре воды, очень поэтичные описания процесса заваривания чая, глубины цвета настоя и клубящегося пара над чашкой. «Сальпа» — так чаеманка-галадрим называла процесс приобщения к любимому снадобью на эльфийском разговорном наречии — ламбе. Динка не могла думать ни о чем, кроме как попить маленькими глоточками заветного чайку! Ну, и