Звезда Ариадны. Надежда на Земле и в небе - Коллектив авторов
– Паритет… – медленно и задумчиво произнёс генерал, словно слышал это слово впервые. – Вот куда ваш паритет привёл. – Он окинул колючим взглядом помещение. – Стоило оно того? А? Это стоит вашей свободы? А вашей жизни? Свобода и жизнь – самое ценное, что есть у человека. Вы лишились первого. А скоро лишитесь и второго. Вы совершили большую ошибку, Артур.
Учёный вздрогнул, услышав своё имя.
– Хотя на Венере вас теперь считают национальным героем, – добавил Блэквуд, криво ухмыльнувшись. – Их инженеры ударными темпами пытаются достроить оружие по вашим расчётам. – Но толку, если они почитают вас там, а вы гниёте здесь в этой тюрьме.
– Я не буду гнить здесь вечно.– Артур наконец решился посмотреть собеседнику прямо в глаза. – Рано или поздно всё закончится, и вы… это знаете… – Он внезапно умолк. От последних слов стало не по себе, но это была правда.
Блэквуд снова усмехнулся. Он сосредоточенно смотрел на собеседника. С таким интересом человек рассматривает муравья, решая наступить на него или нет.
– Пять лет назад вы отказались присоединиться к проекту «Беллерофонт», хотя позже присоединились к другому. Сейчас я хочу предложить сделку. Вы всё же помогаете нам завершить постройку нового типа двигателя. А мы заменим смертную казнь на пожизненный домашний арест и государственное обеспечение. Вас переведут отсюда в другое место. Там закончите работу. Потом отправитесь домой на Землю. Но полной свободы вам не дадут, слишком велика провинность. Решайте. Я предлагаю вам жизнь. – Генерал замолчал и теперь выжидающе смотрел на собеседника, пытаясь оценить эффект произнесённой речи.
Артур не верил своим ушам. У него появился шанс спастись. Не каждому приговорённому к смертной казни выпадает такая возможность.
Его растерянность Блэквуд понял иначе.
– Я не требую немедленного решения, хотя и не вижу, над чем здесь вообще думать. Но и затягивать не надо. Ответа я жду завтра. Советую согласиться. В противном случае вас казнят. Через двое суток.
От последних слов Артур побледнел, лоб покрылся холодной испариной, руки задрожали. Блэквуд поднялся, собираясь уходить.
– Подождите! – Артур встрепенулся. – Свет.
– Что?
– Прикажите выключить проклятый свет в моей камере на эту «ночь». Он не даёт нормально спать, и думать тоже невозможно.
Блэквуд развернулся и молча вышел из помещения. Зашли охранники. Они снова надели на голову Артура мешок, а затем привели в камеру. Там он лёг на нары и стал лихорадочно размышлять.
Нет, в том, что надо соглашаться, он не сомневался. Но вот выполнят ли они свою часть договора – оставят ли в живых. Один раз его уже обманули. Мысли об этом не давали покоя. Как выдающийся учёный он представляет некоторую ценность, и избавляться от него, возможно, нет смысла. С другой стороны… но тут он уже не был уверен.
Внезапно свет в камере погас. На секунду Артуру показалось, что он ослеп – настолько неожиданной была тьма, в которую он погрузился. И только потом он осознал, что это генерал выполнил его просьбу. По щекам потекли слёзы. Артур закрыл глаза, наслаждаясь темнотой, от которой уже отвык. Напряжение, в котором он находился долгое время, исчезло, уступив место ощущению лёгкости и безмятежности. Его покачивало на волнах спокойствия и расслабленности. Всё не так уж и плохо. Его не казнят, и можно будет вернуться к любимому делу: вычислениям и экспериментам. Учёный погрузился в глубокий сон и спал так крепко, как никогда до этого. Ему снилось, что он прилетел на Венеру. Туда, где в желтовато-белом мареве плотной атмосферы парят величественные облачные города – триумф инженерной мысли человечества. Там на второй от Солнца планете Артура ждали, словно сына, давно не навещавшего родной дом. Его встречали и чествовали как национального героя…
* * *
Он хорошо выспался, поэтому проснулся до звонка подъёма. В камере всё ещё было темно. Артур сел, прислонившись к стене, и стал размышлять. Сегодня он согласится сотрудничать. А дальше… дальше поможет им доделать двигатель.
Семьёй и друзьями он не обзавёлся, родственники давно умерли. Рычагов давления нет. Почти. Но учёный, работающий из-под палки, плохой учёный. Выхода у них не было. Поэтому они решили идти на сделку. Пообещать отменить смертную казнь. Но вот выполнят ли они обещание? А если и выполнят, то это вечный домашний арест.
Артур начал привычно прохаживаться по камере. Он вдруг осознал, что в случае его казни даже некому будет плакать. «Кэтрин… если бы ты была жива…я бы не решился…»
Жизнь на Земле не была простой. Пыльные бури, кислотные дожди, отравленные воздух, вода и почва, истощённые недра. И последние несколько лет на планете пышно цвела паранойя. Везде искали шпионов с колонизированных когда-то Марса и Венеры. Иногда находили. Но под давлением человек сознается в чём угодно: хоть в затоплении Атлантиды, хоть в развале древней Римской империи. Поэтому к очередным новостям о поимке шпионов с другой планеты Артур относился скептически. Земля активно готовилась к вооружённому конфликту. Марс и Венера тоже. Артур горько сожалел о том, что невольно помог создать самое страшное в истории человечества оружие. Единственное, что ему оставалось сделать ради удержания мира на краю гибели, – это дать оружие всем. Создать тем самым противовес, обеспечивая паритет подобно ядерному паритету, существовавшему когда-то давно в истории Земли. Поэтому он передал вычисления представителям Венеры и собирался бежать туда. Но побег не удался.
Артур вспомнил, как вечерами на Земле, всякий раз, когда была безоблачная погода, он выходил на улицу и смотрел в тёмное небо. Искал глазами её – Утреннюю звезду. Он смотрел на сияющую во мраке точку и улыбался. Где-то там через много миллионов километров от Земли в атмосфере Венеры парят огромные города колонистов. Они добывают кислород прямо из атмосферы, разлагая углекислый газ. А воду получают из паров серной кислоты. Притяжение планеты почти равно земному. Поселенцы там не испытывают проблем с ломкостью костей и ослаблением мышечного тонуса, как на Марсе. А в будущем, когда завершится терраформирование Венеры, она станет более перспективным местом обитания, чем умирающая Земля, несущая на себе печать упадка и деградации.
Артур тяжело вздохнул. Мысли об Утренней звезде и том, что он стал там национальным героем,
