Кроткие гиганты Ганимеда - Джеймс Патрик Хоган
Он не осознавал, что Шилохин стоит рядом, пока ZORAC не заговорил ему в ухо голосом, который предназначался для нее. «Доктор Хант, не так ли? Добрый день».
Хант поднял глаза, вздрогнув, а затем узнал ее. Он ухмыльнулся стандартному приветствию и указал на одно из пустых мест. Шилохин села и поставила свой напиток на стол.
«Я вижу, что у нас, похоже, возникла одна и та же идея», — сказала она. «Это работа, вызывающая жажду».
«Можно сказать это еще раз».
«Ну... как, по-вашему, все прошло?»
«Это было здорово. Я думаю, они все были очарованы... Держу пари, что это вызовет довольно оживленные споры дома».
Шилохин, казалось, колебался секунду, прежде чем продолжить. «Вы не думаете, что Мончар был слишком прямолинеен... слишком открыто критиковал ваш образ жизни и ваши ценности? Например, те вещи, которые он говорил о лунянах...»
Хант на мгновение задумался, затягиваясь сигаретой.
«Нет, я так не думаю. Если так видит это Ганимин, то было бы гораздо лучше, если бы это было сказано прямо... Если вы меня спросите, то что-то подобное нужно было сказать уже давно. Я не могу придумать никого, кто мог бы сказать это лучше; теперь больше людей, возможно, начнут обращать на это внимание. И это хорошо».
«В любом случае, это приятно знать», — сказала она, внезапно почувствовав себя более непринужденно. «Я уже начала немного беспокоиться об этом».
«Я не думаю, что кто-то #146;очень беспокоится об этой стороне вопроса», — прокомментировал Хант. «Ученые, конечно, не #146;. Они больше обеспокоены тем, что законы физики рухнут у них на глазах. Я не думаю, что вы #146;еще поняли, какой переполох вы #146;затеяли. Некоторые из наших самых основных убеждений придется переосмыслить #151;с самого начала. Мы думали, что нам осталось добавить к истории всего несколько страниц; теперь похоже, что нам, возможно, придется переписать всю книгу».
«Это, я полагаю, правда», — признала она. «Но, по крайней мере, вам не придется возвращаться так далеко, как это сделали ученые с Ганима». Она заметила его заинтересованный взгляд. «О да, поверьте мне, доктор Хант, мы сами прошли через тот же процесс. Открытие теории относительности и квантовой механики перевернуло все наши классические идеи с ног на голову, как это произошло в вашей собственной науке в начале двадцатого века. А затем, когда то, о чем мы говорили ранее, начало складываться воедино, у нас произошел еще один крупный научный переворот; все концепции, которые выжили в первый раз и считались абсолютными, оказались неверными, все укоренившиеся убеждения пришлось изменить».
Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и сделала ганимский жест смирения. "Ваша наука в конечном итоге достигла бы той же точки, даже если бы мы не прибыли, и не так уж далеко в будущем, если судить по моему мнению. При нынешних обстоятельствах вы избежите худшего, поскольку мы можем показать вам большую часть того, что в любом случае будет иметь место. Через пятьдесят лет вы будете летать на таких кораблях, как этот".
«Интересно». Голос Ханта № 146; раздавался где-то далеко. Это звучало невероятно, но затем он подумал об истории авиации; сколько колониальных территорий 1920-х годов поверили бы, что пятьдесят лет спустя они станут независимыми государствами, управляющими собственными реактивными флотами? Сколько американцев поверили бы, что тот же промежуток времени приведет их от деревянных бипланов к «Аполлону»?
«А что будет после этого?» — пробормотал он, обращаясь как бы к самому себе. «Будут ли нас ждать еще какие-то научные потрясения... вещи, о которых даже вы, люди, пока не знаете?»
«Кто знает?» — ответила она. «Я обрисовала, куда пришли исследования, когда мы покинули Минерву; после этого могло произойти все, что угодно. Но не совершайте ошибку, думая, что мы знаем все, даже в рамках наших существующих знаний. У нас тоже были свои сюрпризы, вы знаете, с тех пор, как мы прибыли на Ганимед. Земляне научили нас кое-чему, чего мы не знали».
Для Ханта это было новостью.
«Что вы имеете в виду?» — спросил он, естественно заинтригованный. «Какие вещи?»
Она медленно отпила напиток, чтобы собраться с мыслями. «Ну, давайте возьмем, к примеру, вопрос плотоядности. Как вы знаете, на Минерве он был неизвестен, за исключением некоторых глубоководных видов, которыми интересовались только ученые, а большинство других ганимцев предпочитали забыть».
«Да, я это знаю».
«Ну, ганимейские биологи, конечно, изучали механизмы эволюции и реконструировали историю происхождения их собственной расы. Хотя мышление обывателя в значительной степени определялось концепцией некоего божественно предопределенного естественного порядка, как я уже упоминал ранее, многие ученые признавали случайный аспект схемы, которая установилась в нашем мире. Чисто с научной точки зрения они не могли видеть причин, по которым все должно было быть так, как оно есть. Поэтому, будучи учеными, они начали спрашивать, что могло бы произойти, если бы все было по-другому... например, если бы хищные рыбы не мигрировали на глубины среднего океана, а остались в прибрежных водах».
«Вы имеете в виду, если бы эволюционировали земноводные и наземные плотоядные животные?» — уточнил Хант.
«Именно так. Некоторые ученые утверждали, что это просто каприз судьбы, который привел к тому, что Минерва стала такой, какая она есть, и это не имеет никакого отношения к каким-либо божественным законам. Поэтому они начали строить гипотетические модели экологических систем, включающих плотоядных животных... больше в качестве интеллектуального упражнения, я полагаю».
«Ммм... интересно. Какими они получились?»
«Они безнадежно ошибались», — сказала ему Шилохин. Она сделала выразительный жест. «Большинство моделей предсказывали замедление всей эволюционной системы и ее деградацию в застойный тупик, как это произошло в наших океанах. Они не смогли выделить ограничения, налагаемые водной средой, и приписали результат фундаментально разрушительной природе образа жизни там. Вы можете себе представить их удивление, когда первая экспедиция на Ганиме достигла Земли и обнаружила именно такую наземную экологию в действии. Они были поражены тем, насколько продвинутыми и специализированными стали животные... и птицы! Это было то, о чем никто из них не мечтал. Теперь вы понимаете, почему многие из нас были ошеломлены видом животных, которых вы нам
