Виктор Гламазин - Любимые враги

— Его тогда, чо, вроде как ржавчина схавала?

— Типа того… В общем, там еще разбираться и разбираться. Но тебе лучше об этом голову не ломать.

— А чего мне с этими «чешуйками» делать? — я потряс темно-зелеными пластинами.

— Бери себе на память. Считай этот сувенир — нашей компенсацией за твои мучения.

— А и впрямь на чешую похоже… — Поленов постарался улыбнуться как можно более глупо, а сам подумал с несвойственной ему до этого подозрительностью: «Такие штучки стоят о-го-го сколько. Представляю, с каким трудом Кокнев их выклянчил у ученых… Для чего он одарил меня таким сокровищем? Либо думает, что с их помощью я по ассоциации чего-нибудь вспомню, либо в них маячок-жучок, либо… даже и не знаю чего думать».

Эпилог

И увижу я космодром Зыкинска.

И проговорю с чувством, сходя с трапа крейсера на бетон космодрома: «Спасибо тебе, Серафима, за мудрый совет! Благодаря ему я теперь свободен. Свободен, братцы!»

И направлюсь я в сторону таможенного зала быстрым шагом, дабы как можно скорее покончить с формальностями досмотра и пойти прогуляться по Зыкинску.

И буду бодро шагать, жонглируя подаренными Кокневым «чешуйками».

И буду легкомысленно насвистывать веселенький мотивчик.

И будужизнерадостно думать: «Ничего-ничего. Главные неприятности уже позади. Мы, старина, еще с тобой повоюем».

И раздастся внезапно в голове у меня энергичный отдающий металлом голос: «И еще как повоюем! Всем задницу надерем!».

И тогда я вспомню все…