Полукровка 2 (СИ) - Горъ Василий

— Как я понимаю, прибыли передать особое приглашение на аудиенцию? — на всякий случай уточнила она и последовала моему примеру. То есть, тоже заняла положение, позволявшее… многое. А эти клоуны не заметили ни моего маневра, ни ее. И сходу начали хамить — окружили наш столик полукругом, уставились на меня и приказали… быстренько оплатить счет, попрощаться со своей девкой и последовать за ними!

Первая и третья часть приказа позволяла немногое. Зато слово «девка», оскорбившее потомственную дворянку, и обращение «грязный полукровка», на миг вернувшее меня в не самое приятное прошлое, развязывали руки. Вот я из себя и вышел: метнул чайную ложечку в глаз типу, ощущавшемуся самым опасным, всадил вилку в гениталии здоровяку, стоявшему рядом со мной, и, не вставая с кресла, сломал ногу в колене его соседу. Собирался как следует приложиться и к четвертому, но его «внезапно» вынесло из вертикального положения, закрутило, прогнуло в пояснице и со всей дури воткнуло затылком в край соседнего стола, а типа, окривевшего на один глаз, в то же самое время согнуло пополам от мощнейшего йоко-гери в левое подреберье.

Встраиваться в атаки условных союзников на тренировках у сенсея Датэ Такуми учили на славу, поэтому я автоматически «вынес за скобки» Дашиного противника номер один и своего второго, «забрал» стильный «Ураган» из «медленно» разгибавшейся руки Одноногого и прострелил оба плеча Самому Опасному. Ибо этот урод как-то справился с чудовищной болью и тоже потянулся к подмышечной кобуре.

Само собой, нейтрализовал и дуролома, принявшего позу эмбриона, и «клиента» Темниковой. Так как не собирался оставлять группе Блондинчиков ни единой возможности для продолжения веселья. А после того, как прервал стрельбу, подмигнул «напарнице», позвонил куратору, дождался его ответа, переключил коммуникатор в режим панорамной съемки, показал поломашек и перешел в режим доклада:

— Господин полковник, нахожусь в кафе «Лебедушка» вот по этим координатам в компании с подругой. Почти уверен, что эта группа недоумков нашла меня по пеленгу коммуникатора, что вызывает вопросы. А вот запись распоряжений, оскорбивших и потомственную аристократку, и меня. Мои действия?

Переверзев просмотрел полученное видео, прогнал лица «недоумков» через систему распознавания лиц и недобро усмехнулся:

— Тор Ульфович, вас навестила ГБР Алефельдов — рода, лет сорок тому назад фактически подмявшего ваш. К вам и вашей подруге претензий нет и быть не может. А к тем, кто отправил за вами ГБР — предостаточно. Поэтому эти тушки у вас заберут… через одиннадцать с половиной минут, допросят и наведаются в гости к охамевшим гражданским. Да, кстати, к вам вот-вот примчится местная кавалерия. Так вот, продемонстрируйте четвертую вкладку идентификатора, запретите лезть не в свое дело, подождите наших ребятишек и продолжайте отдыхать…

…Весь перелет до «Иглы» Темникова любовалась ночной столицей и о чем-то размышляла. Не сказала ни слова ни в лифте, ни в фойе. Зато стоило нам выйти на набережную, как девушка прервала молчание и поделилась кое-какими выводами:

— То-ор, я занимаюсь единоборствами с пяти лет и до сегодняшнего дня считала себя очень серьезным бойцом. Но, проанализировав твое поведение в кафе, поняла, что меня, вроде как, чемпионку Империи по боям без правил, всю жизнь загоняли в прокрустово ложе ограничений. Поэтому я работала в рамках допустимого в «восьмиугольнике» и, если можно так выразиться, «в классической технике единоборств», а ты нейтрализовал троих противников еще до того, как встал с кресла. Причем использовал подручные средства на автомате, то есть, не задумываясь! И еще: я вижу, что бросок чайной ложечки отработан так же хорошо, как прямой удар в коленную чашечку. А раз ложки, по определению, бывают разными, значит, тебе должны были ставить технику работы всем, что попадется под руку. Задавать вопросы, на которые ты не сможешь ответить, ибо не имеешь права, я, естественно, не буду, так как не дура. Но признаюсь, что это боестолкновение открыло глаза. Вернее, ткнуло носом в однобокость моей техники, пробудило желание задать ряд чертовски неприятных вопросов тренерам и заставило переиграть планы на будущее. В общем, спасибо за вечер: он оказался невероятно полезным.

— Пожалуйста… — улыбнулся я, спустил Дашу к воде, почувствовал, что она хочет остановиться, и замер в неподвижности у парапета.

Девушка подошла к нему вплотную, какое-то время молча любовалась водной гладью, яхтами и разноцветным заревом над другим берегом,

а потом запрокинула голову, уставилась на самую яркую «звезду» ночного неба и еле слышно вздохнула:

— Мой двоюродный дедушка ушел в отставку адмиралом. И до последних дней жизни рассказывал нам байки о службе в ВКС. Рассказывал красиво и настолько образно, что почти все Темниковы моего поколения плюс-минус пять лет служили, служат или мечтают посвятить жизнь военно-космическим силам. Мой старший брат, Веня, с детства мечтал стать пилотом-истребителем и летать на «Молнии». Но волею Судьбы дослужился до должности командира БЧ-пять одной из орбитальных крепостей Казани. Не разбейся на «Волне», сразу после отпуска вернулся бы к месту службы. Чтобы погибнуть. Вместе со всеми сослуживцами, защищавшими планету до последнего снаряда. Четверо двоюродных братьев летали сами. На крейсере, эсминце, постановщике помех и корабле управления. Первый погиб в конце июня, последний — в середине октября. Младший брат — Семен — тоже рвется в ВКС, дико бесится из-за того, что ему всего пятнадцать, и люто ненавидит деда за то, что тот запретил девяти нашим родичам подписывать контракты с Вооруженными Силами. А о том, что в роду в настоящий момент воюет аж семьдесят четыре человека, даже не задумывается. И правильно делает…

— Ты — одна из этих девяти? — вполголоса спросил я и угадал:

— Да: в этой войне наша ветвь рода уже потеряла четырнадцать человек. Дед считает, что это перебор. Вот и перестраховался. А я… я, в отличие от Семы, люто ненавижу себя. За то, что в позапрошлом году поддалась уговорам матушки и поступила в НАФС, а не в академию планетарного десанта.

— НАФС — это…

— Новомосковская академия физкультуры и спорта… — хмуро сообщила она и желчно добавила: — Превращает спортсменов в тренеров. Которые сейчас нужны Империи, как семейному флаеру — двигатель от линкора. В общем, мне стыдно смотреть в глаза даже фанатам. Поэтому-то я в спортзале и пропадала. Хотя понимала, что после войны не смогу вернуться в «восьмиугольник», ибо буду читать во взглядах зрителей более чем логичный вопрос: «Какой толк от твоих навыков, если все, что тебе дорого, защитили мы?»

— Решила забить на запрет деда? — спросил я, хотя точно знал ответ. И не ошибся:

— Да. Поэтому хочу извиниться. За то, что с завтрашнего дня пропаду с радаров и не смогу поддерживать легенду.

— Это мелочи. Главное, что тебе полегчало… — ничуть не кривя душой, заявил я добавил: — Кстати, если ты еще не определилась с конкретикой, то почему бы не подумать о переводе на третий факультет ИАССН? Если что — могу поспособствовать.

Темникова стремительно развернулась ко мне лицом и заглянула в глаза:

— Ты понимаешь, что эта помощь превратит тебя в личного врага моего деда?

— Он сочтет меня виновным в любом случае… — флегматично ответил я и мысленно добавил: — «А о том, что шансов выжить у выпускника ИАССН на порядок больше, чем у обычной десантуры, я, пожалуй, промолчу. Чтобы ты ненароком не задурила…»

Глава 24

28 ноября 2469 по ЕГК.

…День рождения начался с поздравлений. Первым отметился Синицын — его сообщение упало на сервер МС-связи в три пятнадцать ночи по времени Новомосковска, а попалось на глаза и было прослушано в начале восьмого. Следом за другом детства всякого-разного пожелал Феникс. Без десяти девять прилетело письмо от Марины Валерьевны, Петра Игоревича и сестер Чагиных. А в десятом часу ко мне по очереди «постучались» Переверзев, Орлов и Инна. Та самая, из Императорского банка. Увы, ее звонок оказался последним. И мое настроение, с момента пробуждения колебавшееся между отметками «плохое» и «отвратительное», ухнуло в пропасть.