Самый сложный план - Сергей Зонин
— Что ж, — кивнул Вейдер. — Такая сделка меня устроит. Остаются два… скорее технических вопроса. Можешь ли ты установить эту связь сквозь защиту таозинового амулета, и как на неё подействует поле исаламири?
— Про исаламири я знаю. У тебя одна из них с собой? Понятно, почему часть тоннеля для меня невидима… А вот про таозиновый амулет я не слышала…
Вейдер вкратце изложил, чем именно он сейчас прикрыт.
— Так, ну с полем исаламири особенных проблем не будет. Попавший в него канал деактивируется, но не исчезает. Как не пропала твоя связь с твоим Императором. Как только ты выходишь из поля, связь сразу восстанавливается. Для формирования связки, правда, тебе понадобится выйти из поля, работать с тобой, когда ты под полем, я не смогу. Что касается таозинового амулета… Можно воздействовать, но нельзя видеть, говоришь? Я сама не смогу подключиться к тебе вслепую. Но если ты, фигурально выражаясь, протянешь мне руку — сам произведёшь некоторую поисковую активность, то я смогу ухватиться за твои энергетические «щупальца», вышедшие из-под прикрытия амулета, и уже через них ощутить тебя.
— Ну давай попробуем… — Вейдер прикрыл глаза и устремил поток Силы в сторону призрака.
— Ничего себе, — пробормотал женский голос в его голове. — Ты вообще знаешь, сколько у тебя Силы, Скайуокер? Ты бы самого Вишиейта смог узлом завязать! При надлежащем обучении, конечно… ни с чем подобным я не встречалась.
— Мне и нужно завязать кое-кого, не уступающего вашему Вишиейту, — проворчал Вейдер. — Я уже говорил тебе об этом.
— Честно сказать, тогда я это приняла за преувеличение и бахвальство. Многие молодые ситхи считают себя величайшими и непобедимыми. Тёмная Сторона способствует росту самомнения. Но сейчас… это впечатляет.
— Хорошо, что ты впечатлена, — буркнул ситх. — Надеюсь, ты меня впечатлишь не меньше. Ничего, если я сейчас зайду в поле исаламири? Не хочу слишком долго светиться за его пределами, пусть и с амулетом. Ты сможешь последовать за мной в космос?
— Пока ты в поле — не смогу, но как только ты оттуда выйдешь, меня сразу притянет к тебе — хоть через всю Галактику. Но я бы на твоём месте не спешила. Если ты действительно собираешься бороться с учителем, тут есть ещё одна вещь, которая тебе очень поможет. А заодно и мне…
— Что за вещь?
— Голокрон одного моего… Сказала бы «друга», но при жизни мы друг друга не знали. Познакомились уже после смерти — я в виде призрака, он — в виде Хранителя голокрона. Он умер задолго до моего рождения, но нам нашлось, что обсудить. Я могу раскрыть тебе практические приёмы, которые помогут сразиться против Императора и победить. Он же может объяснить тебе, ЗАЧЕМ сражаться, помочь выйти на правильный путь.
— Мне нужна только практика. Идей я наслушался достаточно, ещё в Ордене.
— Разве? — женщина прищурилась. — Знаешь, когда-то я так думала. Что мотив не имеет значения, важны только цель и средства её достижения. Но на путях Силы нельзя просто так делать то, что тебе хочется. Если у тебя нет внутренней цельности, если тебя не ведёт никакая идея, тобой слишком легко манипулировать. Поверь, я это испытала на собственной шкуре, и это был крайне болезненный урок. Однажды тебя спросят «Зачем это всё?», а просто задушить спрашивающего не получится. И пока ты будешь искать ответ — тебе его аккуратно подсунут на блюдечке.
— Пока что мне на блюдечке подсовываешь ответ только ты… Ладно, где тут лежит этот голокрон?
— Не тут. Он в Тёмном Храме, в нескольких десятках километров от Каас-Сити.
— Хорошо, что в паре десятков, а не в паре тысяч… и как его звали?
— Лорд Кел-ет Ур.
Для большинства разумных визит в Тёмный Храм представлял бы собой смертельно опасное приключение. Вишиейт заключал в нём духи своих павших противников — тех, кого он не мог или не хотел развоплотить окончательно. За тысячу лет господства бессмертного Императора таковых набралось немало — и среди них попадались весьма… впечатляющие личности. Даже Дарту Вейдеру пришлось бы нелегко, будь он здесь один. Пусть он и был могущественнее всех заточённых, вместе взятых, но древние ситхи знали толк не только в физическом, но и в психологическом насилии. А к последнему нервный Анакин всегда был крайне уязвим. А переход на Тёмную Сторону ещё никому психической стабильности не прибавлял.
Но для Анакина, сопровождаемого тележкой с исаламири, это были просто старые руины. Он вошёл в Храм и вышел оттуда, словно простой турист на заурядной экскурсии. Даже терентатек, устроивший там своё логово, не стал для пришельца ни проблемой, ни причиной сколь-нибудь существенной задержки. Дело в том, что эти жуткие монстры охотятся на существ с повышенным уровнем мидихлориан, выслеживая их по возмущению в Силе. Вейдер под полем исаламири, был для них… не то, чтобы совсем невидим, как для призраков — всё-таки обычные чувства у терентатеков тоже были, и довольно острые. Но вот неинтересен — точно. От него не исходило запаха добычи, поэтому он просто прошёл мимо зверя, даже не разбудив его. С исаламири вообще очень многое становится проще — неудивительно, что эта ящерица так ленива и флегматична. Прежний Вейдер непременно вызвал бы чудовище на бой, чтобы доказать себе, что может победить его. Нынешний не видел смысла усложнять себе жизнь.
Тем не менее, когда Вейдер, уже на корабле, в сотне парсеков от Дромунд-Кааса, выслушал историю светлого лорда, он оказался весьма разочарован.
— Этот человек даже не сражался с Вишиейтом, в отличие от тебя. Он просто выдумал какую-то совершенно нелепую идею и был за неё зарезан, как банта на бойне. Какую помощь в моей миссии может оказать подобный слабак, если он даже не попытался сразиться за ценности, в которые верил?
— И тем не менее, — заметила Митра, — он одержал победу, которая гораздо важнее любого сражения. Он вернулся к свету. В конце жизни. После того, как несколько десятилетий провёл во тьме.
— Да, это тоже своего рода подвиг, — вынужден был согласиться Вейдер. — Такое требует и воли, и смелости. За это его можно уважать. Как и за то, что он не побоялся раскрыть своё учение перед Вишиейтом. Но к сожалению, это не та воля и не та смелость, которые нам сейчас нужны.
— Ты не понимаешь,
